Самое главное – любить. Действительно, это, наверное, единственная возможность сохранить жизнь и рассудок на острове, где из людей есть только Просперо, да Миранда. Да Калибан – но кто он? Человек? Животное?
Просперо пытается сохранить себя, кормя свою ненависть и жажду мести, но они уводят его от реальности еще дальше, чем Миранду, мечтающую о любви.
Пустынный остров, наполненный звуками, где ветер оживает, чтобы подчиниться магии Просперо. Или Просперо так думает. Пустыня, в которой нет никого, а так хочется, так важно – любить и быть любимым. Пустыня, сводящая с ума, лишающая реальности, становящаяся новой реальностью, с магией, с духами, с Ариэлем, нежным духом воздуха, кричащем, кажется, о том, чего жаждет и его повелитель Просперо: воздуха, неба, свободы… Свободы от крепости открытого всем ветрам острова, свободы от тюрьмы мести, в которой заперто сердце Просперо. Наверное, Миранда, чьи грезы наполнены жаждой любви, и Просперо, ждущий возможности для воздаяния врагам (или освобождения от этого стремления, подчиняющего себе всю его жизнь?), хотят одного. Ведь любовь это…свобода? Не так ли?
Водоворот — засасывающий, закручивающий круговертью. И вот уже Ариэль взялся за дирижерскую палочку, и зазвучала – аллегро террибиле – буря. Буря! Сносящая все, захватывающая последние крупицы рассудка, меняющая до неузнаваемости исхоженный долгими днями, изученный до последнего камня остров. Буря. Исполняющая – ой ли? – желания. Те самые, сокровенные….
А может, не буря, а может, это духи, потешаясь, насмехаясь, ловят людей, играют ими? Сводят с ума?
Наверное, поэтому так дрожат пальцы Миранды, когда она сталкивается с чем-то настоящим, осязаемым, реальным… пусть даже это будет парик Фердинанда. «Вы волосы потеряли!»- наивно крикнет она, и прижмет его к себе. Вот он. Настоящий. Его можно держать в руках. С ним можно даже танцевать. И хотя Фердинанда увел Просперо, парик в ее руках свидетельствует, что он не рассеялся, словно очередной мираж, он был, он действительно был здесь, твердя без памяти одно и то же. «Скажите Ваше имя… Меня зовут Миранда… Миранда значит – чудная…».
Или – фортепьяно. Настоящее. Такое, которого она и не видела никогда на этом иллюзорном острове, лишенная всего. Не похожее на ее инструменты, видимые, должно быть, только духам, всегда играющим одну мелодию под ее скользящими по воздуху пальцами. А это – о нет, оно не готово слушаться ее неумелых рук, оно требует настоящего мастерства, а не навеянного фантазиями Просперо.
Главное – любить. И смотрит, умоляя, Миранда на Фердинанда: в ее мир уже прокралась реальность, и духи, видимые ее отцу, ей, обретшей крепкую руку возлюбленного, уже не видны, она начала покидать их мир. Главное – любить, и тогда можно вынести все, сохранить себя, свою душу…
Или нет?
Или нет. Потому что люди здесь – только куклы в руках духов, в мороке острова. И растаял как дым Фердинанд, исчез Алонзо, примирившийся с Просперо, ушли в никуда все, оставив их одних. Снова оставив их одних! Снова вокруг только остров, захвативший их в плен, заставляющий раз за разом по кругу проживать свои мечты, чтобы вновь отнять все, оставив в пустоте отчаяния, заставляющего, вытерев слезы, шагнуть вперед, чтобы опять, в сотый, тысячный раз искать спасения в любви, в жажде любви. «Вы любите меня?…..»
И бьется, бьется Ариэль, его свобода тоже оказалась иллюзией, он тоже крутится в этом проклятом колесе, обретая и теряя свободу, и не может вырваться. За что? Почему? – Буря….
Н. Бакина
Театр им. В. Ф. Комиссаржевской, “Буря”
