«Начало». Это действительно – самое начало. Рай до Адама. Рай без Адама. Пять Ангелов, день за днем проводящие время (а было ли время? До Адама? Если каждое утро отрывной календарь показывал то же: «31. Воскресенье») за зарядкой-завтраком-чтением-ухаживанием за Древом познания. Каждое утро, каждый день, каждый вечер – те же. Без скуки. Без чувства недостаточности этой жизни. Пять Ангелов, которым хватает друг друга. Бог есть, но Он – там, наверху, иногда Он звонит Ангелам по телефону, если Ему надо что-то сообщить им, но они живут без ожидания этого звонка, они вполне довольны своей жизнью, не зная другой. День за днем все идет по заведенному порядку. Без Адама. До Адама. До тех пор, пока у ворот Рая не появилась корзина с маленьким существом. До тех пор, пока Рай не перестал быть Раем до Адама, но стал Раем с Адамом. И все началось. Все полетело кувырком. Вся такая упорядоченная жизнь Ангелов вдруг оказалась подчинена орущему писающему голодному ребенку, которого Бог поручил им. И уже не до зарядки, не до завтрака, не до чтения, не до… А вот нет, яблоко – «нельзя», как сообщил «Сам» Адаму. Так что за Древом надо, все-таки, следить. Незаметно пробралось в Рай время.
И вечное «Воскресенье» сменилось «Понедельником». Все началось. И растет ребенок Адам в Раю, под заботливой опекой Ангелов, неуспевающих удивляться тому, как изменилась их жизнь, как изменился Рай. Рай, который был достаточен для них, вдруг услышал первые слова. Им не нужны были слова, они же – Ангелы. Но появился Адам, и мир вокруг начал звучать, начал обретать имена. Адам дает имена и Ангелам: Дядя, Тетя, Баба, Деда, Бяка – на радость присутствующим детям, смеющимся от гордости, распирающей Ангелов, но, все-таки, мужчин, получивших женские имена Тети и Бабы, а уж тем более, Бяки; на радость родителям, узнающим в этих словах-именах первые слова своих детей, которые они когда произнесли; на радость Ангелам, для которых эти слова не несут еще той нагрузки, что для нас, зрителей, и потому для них они – полноценные имена, поражающие их, должно быть самой идеей – иметь свое собственное имя, быть не просто Ангелом, а – оцените меня! – Тетей. Или Дядей. Или.. Да вы уже поняли.
Адам растет, проходит сложную школу взросления. Учится говорить, читать, чувствовать. Чувствовать – это важно. Потому что когда Ангелы научили его всему, что знали, когда Адам «перерос» свою жизнь с ними, он, хотя еще и не понял, что с ним происходит, смог почувствовать это. Среди пяти милейших Ангелов человек ощутил тоску одиночества. Его чувства настолько возросли, что ему было мало этой пятерки, ему был нужен только один, но такой, чтобы сердце его билось в унисон с его собственным. Он не умеет еще дать этому названия, потому что такого не бывало в Раю без Адама, в Раю до Адама. И Ангелы, которые вполне довольны собой и друг другом, не знают, чем помочь Адаму. И тогда Бог дает человеку Еву.
Адаму повезло, он был первым человеком, Ангелы, все-таки, не люди. И когда ребенок перерос узость круга – он и те, кто его вырастил – Ангелы искренне пытались ему помочь, в свою меру. После Адама каждый ребенок проходит через этот момент – выход за пределы, навстречу своей жизни, своей Еве, если Бог посылает ее. Но не у каждого рядом – нелепые Ангелы, не понимающие, чего ему не хватает, но самодостаточные, не замкнутые на нем, а потому – свободно изумляющиеся этому новому, что пришло в жизнь того, кого еще так недавно они укачивали, надеясь на капельку сна и покоя. Они изумляются Еве. И только «Сам» звонит и уточняет, что яблоко, все-таки, нельзя.
Нельзя-то нельзя, но ведь все началось. И вихрь новых чувств, новых открытий подхватывает их. И в простоте, безыскусности, «без искушенности» срывает Ева яблоко и протягивает Адаму, принимающему от нее – от НЕЕ! – все. И все началось. И пронзилось щемящей тоской по утраченному Раю, по неизвестному будущему, куда с ней – с НЕЙ! – устремляется уже не одинокий Адам, но Адам, обретший ответ, для чего в его душе живут такие чувства – для НЕЕ. Для кого-то другого. Для того, чтобы отдать их. Тоска. Может, страх. Может, надежда. Но точно – уверенность, что без нее – не возможно. И все началось. Рай после Адама. Рай без Адама. Люди, бегущие по земле навстречу своей жизни. Начало.
Да, вы, должно быть, уже поняли. Это не рассказ о сотворении мира. И не повествование о грехопадении. Это рассказ о взрослении человека, о его поиске ответа на вопрос: Кто я? Зачем? Для кого? На этот вопрос можно ответить и по-другому, но автор поделился с нами своим поиском, и своим ответом.
И я не ошиблась, взяв на спектакль сына. Все семьдесят минут он смотрел не отрываясь, обращаясь ко мне только за разъяснениями по ходу действия. И милый Бяка так запал ему в сердце, что мне искренне жаль, что спектакль идет очень редко. Потому что я хочу посмотреть его еще раз. А может, и не раз. Я люблю возвращаться к вопросам, которые задаются и мне тоже.
Надежда Бакина
фото: Дарья Разумникова
