Взрослым любителям детского чтения. Часть 3.

Напомним сами вопросы:

по поводу особого детства – в смысле того, что у «особых» здоровым есть чему поучиться! Не жалость (что культивируют многие мамы, по крайней мере в моем окружении), не желание обойти стороной и даже отвернуться (меня так воспитывали). Как научить ребенка уважать и учиться у этих людей?

Интересно бывает взглянуть с неожиданной стороны на апостольские слова, которые знаешь чуть ли не наизусть: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное…». Стоп. В подстрочнике с греческого – «глупое, чтобы Он пристыжал мудрых» и «слабое, чтобы Он пристыжал сильное». Зачем – сказано: «чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом». А вот в чем Он хочет пристыдить? Что может, даже незаметно для себя, отодвинуть человек, освобождая больше места для мудрости и силы? Наверно то, что, по словам Данте, движет солнце и светила – в том числе и орбиту нашей жизни, куда притягиваются не только те, кого выбираем мы сами… Да, сила Бога – Любовь, и совершается она не только в немощи, которая понятна тому, у кого она есть, но и в немощи, которую иной человек даже не может осознать…

«Умственно отсталые люди с их многочисленными ограничениями – физическими и интеллектуальными – часто оказываются более одаренными, когда дело касается сердца и взаимоотношений. Их интеллект слаб, но доверие и открытость другим огромны. Они живут ближе к самым существенным вещам. … их жажда дружбы, их умение дружить и способность дорожить памятью о другом человеке трогают и преображают сердца людей сильных. Однако сильный человек должен быть готов услышать слабого. У них есть особая миссия исцелять сердце и разрушать барьеры, которые разделяют людей и мешают им жить счастливо и человечно».

Ж. Ванье. Каждый человек – священная история».

godiner_03

У «ОСОБЫХ» ЗДОРОВЫМ ЕСТЬ ЧЕМУ ПОУЧИТЬСЯ…

Ты научил меня терпению,
Научил меня радоваться маленьким достижениям,
Которые остальные принимают как должное.
Ты научил меня терпимости,
Научил меня понимать, что твои перспективы
отличаются от перспектив других
И заслуживают уважения.
Ты научил меня смелости
Научил меня бороться за тебя, когда больше некому.
Ты научил меня стойкости,
Научил меня идти вперед, когда я думаю, что больше не выдержу.
Ты научил меня смирению
Научил меня принимать, что я не смогу ничего исправить,
Но смогу быть с тобой и поддерживать тебя.
Ты научил меня ЛЮБИТЬ
На новом уровне, я никогда не думала, что это возможно.

Анна Маклеллан http://www.baby.ru/community/view/126532/forum/post/907392/

Итак, улов третий.

БОЛЬНЫХ ИСЦЕЛЯЙТЕ…

Часть 3. ВЗЯЛ НА СЕБЯ НАШИ НЕМОЩИ…

Из проповеди: «У Иисуса есть возможность преобразить то немногое, которое у нас есть: надо отдать Иисусу то, что у меня есть… очень часто нам кажется, что задача нашей жизни во Христе слишком тяжела для нас, что у нас нет сил… И тогда урок будет звучать – отдай то, что у тебя есть. Бог, если Он тебя ведет, Он позаботится, что этого будет достаточно…»

Как это сделать реально – отдать то, что у тебя есть, Богу?

В сети уже который год дрейфует «Кодекс непотопляемого инвалида», жестковатый, но дающий ответ и на этот вопрос.

«Правило первое – stand up. Подними свою попу, коленную чашечку, левый глаз или мизинец ноги. Одним словом то, что ты можешь поднять. И сделай наконец что-нибудь полезное для общества. Даже если ты ненавидишь это общество всей душой. Потому что ты часть этого общества, и помогая другим, помогаешь себе. Короче, выйди из блаженного состояния ничегонеделания в конце концов!!!!!»
http://ssuvorova.livejournal.com/69844.html

Но прежде, чем мы поговорим о нескольких документальных свидетельствах ТЕХ, КТО ДЕЛАЛ, обратимся к опыту людей, для которых «особые» дети и взрослые были «неведомой землей…»

И тут я передаю слово Олегу Романчуку, психотерапевту и участнику движения «Вера и Свет», и педагогу-дефектологу Марии Беркович, поскольку сама я выросла на этой «неведомой земле»…

«Помню свою первую встречу с людьми с особыми потребностями. Я, студент-медик, прихожу с опозданием на встречу общины «Вера и Свет». В комнате очень много людей с ограниченными возможностями; кто-то из них в коляске, кто-то ходит, кто-то сидит. Здесь и их родители, и несколько молодых товарищей – а мне страшно, я чувствую себя неловко, растерянно…
Было так, словно я попал на другую планету. Всем полагалось петь песню со словами «руку дай» – и подавать друг другу руки. Это вообще была пытка! Ищу любую возможность, чтобы выйти в коридор – принести кому-то кресло, вынести стол… Возвращаюсь домой с каким-то странным и тяжелым чувством. Думаю: никогда больше туда не пойду…
И так трудно было весь первый год. Потому что я смотрел и не видел их…
Теперь, после многих лет работы и общения с людьми с особыми потребностями, мой прежний страх мне куда более понятен. Я испытывал его очень часто и много раз замечал в других людях. У этого страха много сторон. Первая – страх неизвестного.
Помню, как одна моя приятельница рассказывала об отказе ее внучки принимать у себя гостью – больную девочку на коляске. Бабушка попыталась понять внучку, выяснить, в чем дело, – и девочка сказала простую вещь: «Я ее боюсь, ведь я не знаю, как с ней играть!»
Впрочем, часто причины нашего страха гораздо глубже: созерцание больного человека рождает в нас ощущение нашей собственной хрупкости и незащищенности.
Помню, как в учебно-реабилитационный центр, где я работаю врачом, однажды пришла журналистка, которая хотела написать о детях с особыми потребностями. Я спросил, есть ли у нее опыт общения с такими людьми, и оказалось, что девушка никогда доселе с ними не сталкивалась. Когда же она увидела нашу молодежь (ребята и девочки передвигались преимущественно на колясках), она не могла скрыть своего ужаса: «Их так много, и это так неизлечимо! Мне теперь даже страшно думать о беременности – а вдруг у меня родится такой ребенок? После интервью я предложил ей заглянуть в класс и попрощаться с детьми, но она отказалась: «Мне жаль этих детей, но я не могу на них смотреть».

Сб. Окно в другое измерение, Нарния, 2011.

godiner_03_01

 

«Я думаю, каждому нужно побыть внизу, в самом чудовищном классе, раз в жизни делать хуже всех. Мне кажется, многие люди не понимают важных вещей потому, что никогда не были в самой слабой подгруппе жизни.
Их мир скрыт, но свет в наш мир проникает. Не буду говорить о смысле, потому что всё равно ничего не знаю и не могу сказать. Но мне хорошо с ними. Я с ними чувствую такую глубину жизни, которая мне и не снилась. Я хочу, чтобы они продолжали учить меня».

М. Беркович. Нестрашный мир. Сеанс, 2009.

godiner_03-02

Ну, а теперь к ним – к тем, кто смог написать о своей «неведомой земле» – одни преодолели болезнь, с другими она будет до конца дней, но всем им есть что сказать…

Послушаем вместе?

Рубен ГАЛЬЕГО. Белое на черном, Лимбус Пресс, 2005.

«Я – герой. Быть героем легко. Если у тебя нет рук или ног – ты герой или покойник. Если у тебя нет родителей – надейся на свои руки и ноги. И будь героем. Если у тебя нет ни рук, ни ног, а ты к тому же ухитрился появиться на свет сиротой, – все. Ты обречен быть героем до конца своих дней. Или сдохнуть. Я герой. У меня просто нет другого выхода».

godiner_03_03

Ирис ЮХАНССОН. Особое детство. ЦЛП, 2010.

«Отец поставил в чулане зеркало в полный рост, становился рядом со мной и учил меня. Сначала я должна была стоять сбоку от зеркала, лицом к нему, и смотреть, как он говорил со своим отражением в зеркале и показывал пальцем на себя и говорил о себе: “Я”. Потом он ставил меня перед зеркалом, и я должна была делать то же самое. Так продолжалось несколько лет, пока у меня не появилось ощущения того, что “Я” — это то, что каждый может сказать, говоря о себе самом, и что это каждый раз имеет разный смысл, в зависимости от того, кто произносит это слово. Мне было девять лет, когда в один прекрасный день я смогла более или менее удовлетворительно усвоить это понятие».

uhanson

Арнхильд ЛАУВЕНГ. Завтра я всегда бывала львом. Барах-М, 2009.

«Я пишу эту книгу по той причине, что в прошлом я была больна шизофренией. Звучит это так же невероятно, как если бы я написала, что «была в прошлом больна СПИДом». Ведь «бывший шизофреник» — это нечто такое, во что просто трудно поверить. У меня была шизофрения. Я знаю, каково это было. Я знаю, как выглядел для меня окружающий мир, как я его воспринимала, что я думала, как вела себя под влиянием болезни. У меня тоже бывали «вре¬менные улучшения». Я знаю, как я их воспринимала. И я знаю, как обстоит дело сейчас. Это совсем иное дело. Сейчас я здорова. И следует признать, что это тоже возможно.
РАНЬШЕ я проживала свои дни овцой. Собрав всех в одно стадо, нас гнали по дорожкам вокруг больницы, Медленное стадо из непохожих друг на друга индивидов,
которых никто не хотел различать. Потому что мы превратились в стадо, И всем стадом нам полагалось ходить на прогулку, И всем стадом — возвращаться в дом».

godiner_03_05

Николай ДИЛИГЕНСКИЙ. Слово сквозь безмолвие. ЦЛП, 2000

«А еще я бы хотел вот о чем рассказать. Очень я мало, насколько я помню, рассказывал о том, как вообще я научился радоваться жизни, несмотря на все мои такие тяжелые и трудные проблемы. Это произошло позже, уже я был не ребенком, скорее подростком или даже юношей, но, в общем, я понял, что все равно в моей жизни очень много хорошего, и что я могу обо всем, о чем захочу, поговорить с моим отцом, обсудить серьезные вопросы.
И я от таких событий моей жизни очень большое получал удовлетворение, и поэтому я считаю, что я не должен унывать, должен работать. И, рано или поздно, ко мне придет тот день, о котором я всю жизнь мечтаю,- когда я смогу нормально со всеми разговаривать и, если это произойдет, то, думаю, я быстро научусь всему остальному, чего сейчас не умею».

Марианна ВЕХОВА. Бумажные маки. Путь, 1999.

«Я ведь была тем страдающим безвинно ребенком, одиноким в мире страха, крови, войны, ребенком, о котором можно было вопросить: каков смысл этой боли, одиночества, надвигающейся инвалидности — безысходного горя до конца дней? Очищает ли страдание? Я видела и по себе знаю — подавляет, искажает, уродует. Может быть, очищает сопротивление этим искажениям? Может быть, возвышает победа над своей слабостью? Тогда мне нельзя отсекать себя теперешнюю от прошлой, зачеркивать мои победы, такие тяжелые, давшиеся такой большой ценой, и отворачиваться от поражений, которые мне так много помогли понять…».

godiner_03_06

Антон БОРИСОВ. Кандидат на выбраковку. Третья смена, 2007

«Мама, я хочу выразить свою глубокую признательность тебе, отцу, сестренке, бабушкам и дедушке. Я помню о вас и никогда не смогу забыть. Вот только минувшее, подчас, отдает невыразимой горечью и фантомной болью в ночи, поэтому мои оценки ваших действий и поступков иногда будут резки, воспоминания тяжелы, но так я тогда воспринимал происходящее с нами всеми. Я благодарю и благословляю вас за терпение, честно выполненный родительский и родственный долг. Ведь вы могли бы просто отказаться от меня, бросить, сдать в приют, и вряд ли бы мне удалось повидать мир, узнать, что такое дружба, пообщаться с тысячами прекрасных людей и написать эти строки. Болезнь, неумолимая и неизлечимая, разлучила нас. Вы боролись с моим недугом, и одновременно со своим отчаянием, бытовыми и личными проблемами, государством. Боролись, пока у вас хватало сил. Вы люди и возможности ваши не беспредельны. Мне было неведомо, что творилось в ваших душах, как корежился ваш внутренний мир, поэтому я заранее прошу прощения, если по неведению буду категоричен или несправедлив в оценках. Я глубоко убежден в одном − стыдиться вам нечего. Да благословит вас всех Господь!»

godiner_03_07

Из проповеди: «… мы научены Христом и знаем: стоит любить даже ценой страдания. Потому что все равно нет большего страдания, чем не любить».

Анна Годинер

Цитаты из проповедей взяты с любезного согласия о. Войчеха Делика ОР

Оставьте комментарий