«Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав» — это слова тропаря Пасхи, которые мы поем во время торжественного крестного хода, обходя родной храм. Это песнопение — заключительный аккорд в богослужениях священного Триденствия.
Подготовка к Пасхальному Триденствию всегда очень долгая, напряженная, но ни в коем случае не утомительная. Конечно, хористы устают. Много часов репетиций, бесконечные повторения трудных, иногда непривычных уху мотивов, огромный объем музыкального материала. Почему все равно поют? Потому что сила текстов песнопений дает пищу для размышлений и укрепляет веру; мелодия успокаивает, радует, погружает в созерцание или ликование душу и сердце; дружба с братьями и сестрами хористами помогает в каждодневной жизни и дарит чувства полноты и радости во время совместного служения- пения в хоре. Пение дарит чувство единства, заставляет по новому переживать Литургию.
Великий Четверг. Эту службу я люблю за ее неповторимость, за ее чистоту. Богослужение любви. Первое, что ассоциируется у меня с Литургией Великого Четверга: “Ubi caritas et amor,Deus ibi est”- где любовь, там и Бог. Два огромных жеста любви — Евхаристия и омовение ног.
Обычно во время обряда омовения ног поется: “Ubi caritas”, но мы уже второй год подряд поем “Отче мой, сотвори,да будут все едино”. Мне кажется, это очень сильная молитва. это то единство, которого мы лишаемся, когда живем в грехе, потому что грех разъединяет душу с любовью и единство исчезает, а с ним мир и покой. Поэтому, мне кажется, это песнопение вместе с водой, которой Христос умывает ноги ученикам, и вместе с поцелуем, который Христос дарит каждому, окунает нас в любовь Бога как в крещальную купель.
Страстная Пятница. Adoramus Te,Chrite, benedicimus Tibi, quia per Crucem Tuam redemisti mundum.
Поклоняемся Тебе, Христе, и благословляем Тебя, ибо Ты честным Крестом Своим искупил мир.
Во время богослужения Страстной Пятницы поются песнопения с очень глубокими текстами, полными сострадания, скорби и поклонения. Честно говоря, когда я думаю о смерти Христа на Кресте, мне не до пения. Потому что больно очень, и ком в горле, и тяжесть во всем теле, и душа плачет. Трудно. Петь совсем не хочется. Хочется смотреть на Христа, быть у Креста, рядом с Марией, хочется быть в тишине, потому что сковывает оцепенение горя. Чувства притупляются, и дышать тяжело. И все же мы поем на этом Богослужении. Поем, потому что знаем, что за этой смертью последует Воскресение.
“Крест святой, над целым миром
Вознеслось ты — древо жизни.
Нет в лесах таких деревьев,
На тебе Господь распят был.”
Эти слова подтверждают то, о чем я выше говорила — в одном куплете и смерть и жизнь. Воспевая в гимне крест Христа, по сути орудие убийства, мы тем самым видим за смертью будущее — победу над смертью и жизнь вечную.
” О тайна, что превыше разуменья, —
Источник жизни, сам Творец вселенной
Безжизненный покоится во гробе.”
Вот этот хорал всегда возвращает меня в реальность. Когда стоишь у гроба с мертвым телом, умом понимаешь, что это лишь тело, но всем своим существом не можешь принять этого. Потому что помнишь прекрасно звук голоса своего любимого усопшего, помнишь, как он смеялся, как обнимал тебя, понимал, выслушивал, любил… И не хочется мириться со смертью. Никогда не хочется.
И вот мы стоим у гроба Христа и поем этот хорал. И сразу такой холод пробирает, потому что иногда думается: а вдруг не воскреснет? Вдруг эта смерть навсегда?
Я очень люблю время с ночи пятницы по вечер субботы, когда есть возможность в тишине поклониться Кресту. Эта тишина дарит надежду. Есть какое-то успокоение в ней. Именно в этой тишине понимаешь, что чудо победы свершится, что происходит преображение из смерти в жизнь. И эту тишину преображения сохраняешь в сердце.
Великая Суббота. Это самая продолжительная по времени Литургия в литургическом году.
Чтения на Литургии Слова сопровождают нас от момента сотворения мира до утреннего похода жен мироносиц ко гробу Христа.
Свечи, зажигаемые прихожанами от Пасхала, звон колокольчиков, торжественное пение “Слава в вышних Богу” под аккомпанемент органа, Евангелие, в котором ангел сообщает женам не укладывающуюся в их головах новость: “… Его нет здесь.. Он предваряет вас в Галилее…”, ликующее ” Surrexit! Surrexit!! ” после чтения Евангелия, крещение катехуменов, которых община долгое время сопровождала на пути к этому важному событию, все это все-таки заставляет поверить: ВОСКРЕС!!! И хочется бежать в Галилею, увидеть Его, потрогать как Фома )), хотя сомнения страшные…
Музыка Великой Субботы богата разными оттенками переживаний. Псалмы в григорианских тонах — спокойствие и сосредоточение. Gloria и Alleluia — радость и свет. Ephata во время крещения- единство, сопереживание, покой, очищение. Surrexit- Ликование и обновление.
Большинство песнопений, которые мы поем в Пасху после Литургии Слова, — это переводные с польского песнопения из репертуара доминиканцев в Кракове. Их для нас переводит Юля Иванова. Несмотря на то, что песнопения церковные, разлет чувств в них — от аскетизма до страсти. Строгие и полупустые гармонии соседствуют с залихватскими танцевальными трехдольными размерами.
” Иисус воскресший, во веки с нами Ты. Славим мы Тебя, ибо жизнь Ты даруешь нам.”
” Слава Тебе, воскресший Господь! Светом Твоим Ты даруешь нам жизнь. Аллилуйя! Аллилуйя! “
” Внимай земля и свод небес: Христос воскрес! Христос воскрес! “
” По горам скачут ягнята, песнь поют и восклицают: “Аллилуйя!” К водам живым приступили, светом Христа освятились. Аллилуйя! Аллилуйя!”
Такие простые слова, которые нетрудно запомнить и еще легче впустить в сердце, наполняют храм детской радостью молящихся, и к свету свечей, большой люстры и прожекторов добавляется свет веры пришедших на службу.
Обычно на Триденствие мы печатаем тексты песнопений для народа Божьего. Не потому, что у хора проблемы с дикцией и народ не поймет, о чем хор поет, а потому, что мы — община. Слово ЛИТУРГИЯ переводится с греческого как дело народа. То есть все мы — все, кто пришел в храм, творим Литургию вместе: своим присутствием, своими жестами, своим пением, процессией к Евхаристии. “Отче мой, сотвори, да будут все едино.” — мне кажется, это и к Литургии относится.
Часто люди, закомплексованные своими музыкальными учителями в детсадах и школах, боятся рот раскрыть на мессе. Спросишь: “почему?”. Отвечают: нет, мол, голоса и слуха. Но ведь мы с вами разговариваем, и вы меня слышите?
Эта смелость — участвовать в Литургии пением, открывает нам новые грани молитвы, освежая ее, делая ее более глубокой и личной, и вместе с тем объединяет нас — члены Тела Христова в единое целое — в общину, в Церковь. Ну и что, что фальшиво, неровно, тихо, громко, нескладно или не все слова сразу запомнились? Главное — начать. Хор в храме не для того,чтобы прихожане благоговейно слушали его. Хор призван помочь общине молиться вместе. Большинство из нас даже не подозревают, что в них живет семя этого дара — молиться пением с общиной братьев и сестер. Время идет. Может быть, настала пора взращивать это семя и радоваться благодатным плодам?
И, возвращаясь к самой долгой Литургии года. Время этой Литургии сжимается, когда переживаешь ее вполне. Когда каждое слово и каждый жест запечатлевается в сердце. И радостно сбегаешь по винтовой лестнице с хоров, чтобы грянуть во время крестного хода вместе с прихожанами: “Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав!”
Наталья Вергей
Фотографии Надежды Бакиной и Евгения Мартыновича
