Воспоминания бывшего неофита

Наверное, не одной мне приходили в голову такие мысли – ведь с детства церковь Лурдской Божией Матери во многом была  реальным подтверждением  «польскости». Вера в Бога имела в былые времена сильный польский акцент. Кроме детского ветхого от времени молитвенника и крестика, бережно хранимых, мало что было. Именно «Ковенский» стал колыбелью возрождения прихода cв. Екатерины.

01

Мало кто знает сколько пришлось ходить по кабинетам администрации Ленинграда, восстанавливая права прихода cв. Екатерины, впрочем, как и других приходов нашего города, о. Евгению Гейнрихсу.  На воскресные «17-часовые» мессы потянулись люди. После мессы о. Евгения, выходившего «к народу», мы обступали с разнообразными вопросами. Нередко, видя в храме новые лица, он по окончании мессы проводил «ликбез», рассказывая о строе и смысле Трапезы Господней. Вскоре такие комментарии переросли в цикл лекций, которые о. Евгений читал в бывшей Англиканской церкви на Английской набережной. Благодаря богатой эрудиции и таланту академического лектора, мы постигали азы веры, знакомились с историей церкви, вопросами богословия. На этих встречах прививалась любовь к Евангелию, побуждался интерес к поиску и чтению полезной литературы. Многие воспринимали о. Евгения как «католического о. Александра Меня».

Формирование прихода активно шло и благодаря о. Людвигу Вишневскому, который, еще плохо говорил по-русски, но  быстро нашел общий язык с молодежью. Такому сближению очень способствовала подготовка к паломничеству в Польшу на первую встречу с папой Иоанном Павлом II в 1991 г., и, безусловно, само паломничество. В лице о. Людвика Вишневского прихожане с «выраженным голосом» польской крови нашли свою отдушину. Любящим отцом для детей воскресной школы прихода стал о. Людвик.

Ставшая уже взрослой моя дочь Вероника с благодарностью вспоминает лагерь «Эммаус» в Можайском, в создание которого он вложил свою душу. Остались в памяти и Крестный путь с восхождением на Воронью гору как на Голгофу, и «погожие вечера» у костра, игры, представления, конкурсы.

Я же вспоминаю поездку в Аглону на встречу с Папой Иоанном Павлом II, а в 1994 году с сыном Ильей посчастливилось участвовать в паломничестве к Святому Престолу с о. Людвиком. Счастливое время, когда мы, неофиты, в церкви чувствовали себя детьми, окруженными любовью, заботой, как на островке в океане в пору перестройки и нестабильности жизни.

Настоятель храма о. Евгений Гейнрихс, как любящий, но строгий отец всегда предостерегал нас от «впадания в детство», призывал взрослеть в вере, напоминал об опасности воспринимать церковь как общественную организацию, клуб по интересам. Был не всегда и не всеми понят, но «имеющие уши услышали». На исповеди был всегда строг, немногословен и внимателен, а в ближайшей воскресной проповеди мы могли услышать ответы на наши вопросы и проблемы, что было, конечно, полезно всем. Воспитанный в интеллигентной семье, получивший хорошее образование и, особенно, самообразование о. Евгений всегда ставил высокую планку, расширял наш кругозор, побуждал вникать в суть явлений, не увлекаться формой, а постигать содержание.

02

В первые годы возрождения прихода еще не было доступной религиозной литературы, и он иногда нам просто читал по самиздатовским листочкам. Так я впервые услышала на одной из реколлекций «Беседы о блаженстве» Саймона Тагуэлла, «Во что я верю» Франсуа Мориака. Благодаря его дружбе и общению с людьми, носителями высокой культуры и «просто христианами», в первую очередь, Наталией Леонидовной Трауберг, и Сергеем Сергеевичем Аверинцевым, свет от этих выдающихся личностей доходил и до нас. Их опыт постижения христианства был очень полезен, особенно, в первые годы воцерковления.

Вообще в стенах полуразрушенного храма мы чувствовали себя сродни первохристианам. Каким счастьем было дотронуться до стен, хранящих историческую и молитвенную память ушедших времен. Какой радостью было расчищать завалы строительного мусора, мыть, чистить пол и стены храма. Немыслимо было пропустить воскресную мессу, молитвенную встречу.

А сколько знакомых по «прошлой жизни» неожиданно было встречено. Зинаида Израильевна Симхович, с которой мы в далекие времена сидели рядом на семинарах по изучению материалов партсъездов в 1 ЛМИ и обсуждали новинки литературы на задних рядах, стала моим другом во Христе. Ах, неужели тот самый Гольштейн, которого слушали в юные годы! Как быстро, в общем-то, чужие люди проникались симпатией друг к другу, с какой радостью пожимали руки с приветствием мира! Переписывали друг у друга молитвенные тексты, гимны, песнопения; обменивались литературой. Как проникновенно пели, присоединяясь к хору своими несовершенными голосами.

03

Здесь надо отдать должное настоятелю, который всегда внимательно следил за «репертуаром», не допуская безвкусия и пошлости. Музыкальное сопровождение всегда способствовало молитвенному сосредоточению, служило «дорогой к Богу», как говаривал Сергей Петрович Варшавский. Хоралы Баха и других композиторов эпохи барокко как нельзя лучше поддерживали наш дух.

За 20 лет в приходе служило немало священников из разных стран, и каждый внес свою лепту, оставил свой след в нашей памяти. Мы сами изменились, многие ушли в лучший мир. Храм блистает красотой, его объемы едва вмещают всех верующих в дни праздников, и воспоминания о первых мессах в тесной часовне и Навечерии Пасхи в холодной выгородке храма согревают душу бывшего неофита.

Людмила Александровна Александрова

Оставьте комментарий