— Доводилось ли Вам встречаться со страдающим Иоанном Павлом II?
— Мои встречи с Папой не были частыми, так как я работал не при Апостольском престоле, а в структурах римской епархии. Если они происходили, то по служебным вопросам. Один раз я был приглашен к Папе на ужин, тогда признаки его болезни были уже достаточно очевидны. Я увидел человека глубокой веры, надежды, мира, не смотря на признаки приступающей немощи. У него была сила, исходящая из его встречи с крестом Христа.
— Где Вы были, когда Папа умер?
— На площади святого Петра. Мы с друзьями ежедневно ходили к окнам Апостольского дворца. Мы хотели быть рядом с человеком, который дал нам так много любви. Это было потребностью сердца. В момент смерти я был на площади вместе с группой друзей из Польши — мы все вместе молились. Помню их удивление, когда после известия, что Иоанн Павле II “отошел в Дом Отца” и мгновений тишины, собравшиеся начали аплодировать. Для нас поляков это непонятно, но в Италии такое поведение очень часто сопутствует смерти человека и похоронам. Это форма благодарности за жизнь тому, кто ушел к Богу. Иоанн Павел II был великим Артистом, который покинул этот мир. По-человечески я чувствовал тогда боль. Как не плакать, когда уходит тот, кого любишь? С другой стороны, присутствовало осознание христианской надежды и того, что в вечность отошел некто святой.
— Именно тогда у Вас появилась уверенность, что Иоанн Павел II святой?
— Тут же! Это была спонтанная мысль. Эта же уверенность появилась у многих других людей, если не у всех. Я никогда не осмеливался совершать мессу за Иоанна Павла II, так как осознавал, что он святой. Трудно молиться за него, скорее я молился Богу его заступничеством. Еще на площади святого Петра у меня сложилась формула молитвы: “Идешь к Отцу, прошу не забудь о том-то и том-то”…
— Эта уверенность в его святости стала одним из мотивов, что именно Вы были назначены постулатором беатификационного процесса Иоанна Павла II?
— В Божьих планах это все как-то совпало. Никто не знал, что у меня на сердце. Но помню начало этого прекрасного путешествия. 13 мая 2005 года в Базилике святого Иоанна на Латеране состоялась встреча Бенедикта XVI с духовенством римской епархии (запланированная некогда еще как встреча с Иоанном Павлом II). Папа сообщил тогда о своем решении отменить пятилетнюю паузы до начала процесса. Мы все встали со своих мест, чтобы выразить переполняющие нас чувства. Решение Бенедикта XVI было принято радостными восклицаниями и аплодисментами. Папа тоже поднялся со своего места, чтобы радоваться вместе с нами. На его лице был виден энтузиазм.
— Это было его личное решение или его предварили какие-то консультации?
— Известно, что кардинал Йозеф Ратцингер работал с Иоанном Павлом II в течение долгих лет, был его ближайшим соратником. Поэтому в случае этого решения совпали две вещи. Во-первых, личный опыт Бенедикта XVI, который однозначно проявлялся ежегодно, когда он совершал мессы в годовщину смерти своего предшественника. Каждый раз он особым образом почитал память Иоанна Павла II, а проповеди, которые он тогда произносил с успехом могли бы быть произнесены в день беатификации. Видна была глубокая и личная заинтересованность Бенедикта XVI беатификационным процессом.
С другой стороны, еще до конклава, кардиналы консультировались и было принято решение, чтобы попросить выбранного наследника Иоанна Павла II о скорейшем начале процесса. А еще раньше многочисленные, собравшиеся на площади св. Петра во время погребения кричали „Santo subito”.
Таким образом, много причин, в том числе и эмоциональных, привело к тому, что Бенедикт XVI принял решение о начале беатификационного процесса. Не только принял решение, но и показал свою радость по этому поводу. В подобной радостной атмосфере Папа сообщил о дате беатификации Иоанна Павла II и тем самым был закончен беатификационный процесс.
— А почему именно Вы стали постулатором?
— Честно говоря, не знаю. Может когда-нибудь пойму. 13 мая 2005 года, еще перед встречей с Папой, кардинал викарий римской епархии Камилло Руини попросил меня, чтобы после встречи я пришел к нему. Мне это было очень неудобно, так как я спешил на самолет в Польшу. Но удалось решить проблему и после того как Бенедикт XVI уехал кардинал Руини сообщил мне о своем решении назначить меня постулатором беатификационного процесса.
— Никто с Вами на эту тему раньше не говорил?
— Никаких сигналов не было, и никто со мной на эту тему не говорил. Меня просто проинформировал о принятом решении.
— Короткая поездка в Польшу, а потом…
— Поездка была запланирована очень давно. В Польше я провел уикэнд и вернулся в Рим. К счастью, это процесс не был моим первым опытом. В Божьих планах я был к нему немного подготовлен. Раньше я уже вел процесс, который закончился беатификацией о. Стефана Фрелиховского, мученика. Его причислил к лику блаженных Иоанн Павел II 7 июня 1999 года. Словом, уже был некий опыт. Кроме того, я юрист и со времени приезда в Рим работаю в итальянском окружении. Я окончил семинарию и получил дальнейшее образование в Папском Латеранском Университете. Работал в структурах римской епархии. В пользу моей кандидатуры говорила мое знание итальянского языка. Таким образом, я мог стал мостом между польско- и италоязычным миром.
Более того, беатификацией занималась римская епархия, в которой я служу много лет. Все это повлияло на то, что кардинал викарий решил именно мне дать постулаторский мандат. И началась моя работа.
— И с чего она началась?
— Я начал вспоминать, что должен делать постулатор. После получения мандата началась обычная работа, которую можно поделить на два основных этапа. Первый — это подготовка процесса на епархиальном уровне, а потом — сбор свидетельств и документов, в котором постулатор стоит как бы во втором ряду, но spiritus movens, вдохновитель многих деяний.
Необходимо было составить список свидетелей и связаться с ними, чтобы назначить время встречи и записи их свидетельств Трибуналом. На этом этапе необходимо установить принципы сотрудничества между исторической комиссией и комиссией богословов, которые должны исследовать сочинения Кароля Войтылы и Иоанна Павла II. В общем, это были организационные вопросы. Часто логистические, связанные с Трибуналом, который должен был перемещаться.
— Сколько было свидетелей?
— Около 120.
— Это были друзья, сотрудники?
— Я могу рассказать только о том, что является предметом беатифтикационного процесса. Это три элемента, которые необходимо исследовать: жизнь, героичность добродетелей и почитание, как святого. В беатификационном процессе основным моментом, на котором концентрируется внимание Трибунала, являются последние десять лет кандидата на алтари. Тем не менее, размышляя над тайной святости, анализируют всю его жизнь. Призванные свидетели представляли свидетельство согласно этим трем элементам во всех этапах жизни Кароля Войтылы.
— Каков был социальный состав свидетелей? Преобладало духовенство, политики или представители других профессий?
— Это безумно интересно, потому что среди свидетелей были не только епископы, кардиналы связанные с Римской Курией, но было и много мирян, тех, кто руководил государствами, политиков и совершенно обычных люди, которые встречали Святого Отца в неофициальных ситуациях и даже «интимных» — таких как болезнь, отдых, работа в одиночестве. Социальный состав свидетелей был очень шерок: мужчины и женщины, миряне, духовенство, монахини и монахи, люди не принадлежащие к Католической Церкви: христиане других конфессий, и даже нехристиане. В Постулантуру пришло множество писем из нехристианского мира: иудеи, индусты и мусульмане – люди, которые писали о неординарности Иоанна Павла II. Разумеется, надо помнить, что разные религии представляют разные модели святости. Тем не менее, и из нехристианского мира приходили слова радости по поводу беатификации Иоанна Павла II.
— Рассказывали ли свидетели о чудесах по заступничеству Иоанна Павла II?
— Не только свидетели, которые участвовали в процессе, но есть многочисленные письма, в которых очень часто повествуется о благодатях, полученных по заступничеству Иоанна Павла II, причем как при его жизни, так и после смерти. Для меня очень приятным было открытие того факта, что при жизни Иоанна Павла II много людей обращалось к нему, отправляя письма в Государственный секретариат с просьбой о молитве. Его способ молитвы был хорошо знаком. В интенциях, которые сестры готовили ему и клали ему на подколенник, он молился очень сосредоточенно. В обычай Госсекретариата входит ответ на все полученные письма, таким образом люди получали весточки о том, что Святой Отец проинформирован об их просьбах и будет молиться. Потом приходили письма, в которых люди благодарили за полученные благодати.
В письмах множество свидетельств об исцелениях, не только телесных, но и духовных, освобождении от различных зависимостей – наркотиков, алкоголизма. Много рассказов о влиянии молитвы Иоанна Павла II на согласие в семьях, на обретение работы. Интенции столь многочисленны и разнообразны, сколь разнообразна и жизнь.
— Вы можете кратко охарактеризовать святость Иоанна Павла II?
— Одним из важнейших ее элементов является отношение Иоанна Павла II к Богу. Все в его жизни было сконцентрировано на отношениях со Христом. Он был настоящим мистиком, не сколько тем, который имеет видения, сколько тем, кто осознает, что постоянно находится в присутствии Бога, Который сопутствует человеку и входит в историю. Он ставит другого человека как знак и призыв. Общение с Богом, глубина молитвы и настоящая религиозность — вот основные черты святости Иоанна Павла II.
— Во время процесса были какие-нибудь яркие события, знаки показывающие святость Иоанна Павла II?
— Прежде всего, свидетели видели, как он молился, погружался в молитву и вел настоящий диалог с Богом. Для них это было опытом переживания настоящей тайны общения с Богом.
— Все отмечали его особое отношение к Евхаристии…
— Да. Со всей уверенностью можно сказать, что его духовность была христоцентричной и евхаристической. Знаем так же, что он очень почитал Марию. Это было присутствие Матери, которая приводит к Сыну.
— Литературное наследие Кароля Войтылы и Иоанна Павла II сыграло какую-то роль в процессе?
— Разумеется. Его труды исследовали, потому что в процессе одним из элементов является исследование правильности богословской точки зрения всех опубликованных работ кандидата на беатификацию. Этим занимались богословы и цензоры. Все труды были исследованы под этим углом и взяты во внимание.
— Во время процесса беатификации исследовали не только опубликованные труды, но и неопубликованные?
— Это было предметом работы исторической комиссии, которая ознакомилась с хранящимися в архивах неопубликованными документами. Их сохранилось довольно много. Часто это записанные слушателями проповеди священника Войтылы, конференции, которые затем были им авторизованы, но которые никогда не были напечатаны. Брали во внимание и частную переписку.
— После этой работы Вы чувствуете удовлетворение? Может быть, заново открыли для себя свою веру, подход к Богу, священническому служению?
— Многократно уже говорил, что этот опыт является поворотным моментом в моей жизни, в моей самоидентификации. Эти пять лет были временем реколекций. Иоанн Павел II говорил со мной и это была моя встреча с ним. Он отвечал на вопрос, для чего даны святые в жизни человека, в жизни Церкви, чтобы пристыдить и вдохновить. Пристыдить, потому что человек не тот, каким должен быть и вдохновлять, потому что человек может быть святым.
Со всей уверенность могу сказать, что это было время укрепления в вере и любви к Церкви. Иоанн Павел II был по-настоящему влюблен в Христа и Церковь. Его взгляд на Церковь — это и взгляд на другого человека, призыв, чтобы смотреть на другого так, как он это делал, как на образ и подобие Бога. Для меня лично во время процесса – кроме ежедневного призыва прислушаться к его словам «Duc in altum» и отплыть на глубину святости – была важна его любовь к священническому призванию. Иоанна Павла II характеризует его священническая суть, его влюбленность в Христа, его встреча с Марией, его опыт Церкви.
— Помимо исцеления сестры Мари-Симон Пьер учитывались ли какие-нибудь другие знаки действия Бога по заступничеству Иоанна Павла II?
— Нет. Хотя есть сообщения о них и эти документы находятся в Постулантуре. В свою очередь Конгрегация по канонизации святых исследовала вышеозначенное чудо согласно критериям канонического процесса и не принимала во внимание иных.
— Во время процесса беатификации были ли случаи свидетельствующие о силе молитвы Иоанна Павла II, которая меняла мир?
— Надо помнить, что Иоанн Павел II не любил, когда его воспринимали как политика. Хотя его деятельность имела социальные последствия для мира на переломе ХХ и XIX веков, он был в первую очередь Божьим человеком. Был «политиком», силой которого была молитва и святость.
— Вы будете заниматься и канонизацией Иоанна Павла II?
— Это будет зависеть от римской епархии. Мандат, который я получил из рук тогдашнего викария римской епархии кардинала Камило Руини предполагает проведение мной беатификационного и канонизационного процессов. Но это решиться в будущем. Надо помнить, что канонический процесс вознесения на алтари не заканчивается беатификацией, а длится аж до канонизации. После беатификации будет время прислушаться к голосу Бога и подождать. Надеемся, что кто-нибудь, кто после 1 мая, дня беатификации Иоанна Павла II получит благодать, которую можно будет признать как чудо, сообщит об этом в Постулантуру. Затем этот факт будет канонически исследован и если будет признан, только тогда согласно воле Папы может быть поднят вопрос о канонизации.
Беседовали о. Станислав Тащемски, ОР и Кшиштоф Томащик
Источник: KAI
Перевод М. Фатеев
