La juventud del Papa esta es

utro

Его слушали почти два миллиона человек. Осознать это почти невозможно; ощущение абсолютно сюрреалистическое. Как целый большой город, но одна сплошная молодежь. Чуть больше населения, чем в городе, в котором я родился, но все без исключения воцерковленные католики. Два миллиона человек, но не агрессивная толпа и вообще не толпа. Конечно, были очереди за водой, за едой, в туалет; была и усталость, и некоторое раздражение; но никакой агрессии, ничего «небратского». Это было удивительно и очень здорово.
На аэродром мы приехали накануне днем. От метро нужно было идти около двух часов во все более густой толпе. Флаги, кричалки, солнце, пыль, бутылки с водой, сорок градусов жары. У второй части этого дня были две составляющие: молитва и обеспечение собственной жизнедеятельности. Международный розарий можно было читать вместе со всеми, на нескольких языках. Каждые несколько метров встречались люди или группы людей с бревиариями, читающие сначала дневной час, потом вечерню.

utro_flag

Розарий я дочитывал в очереди за водой. Колонок было много и все-таки недостаточно, было видно, что испанцы, как и организаторы всех предыдущих дней молодежи, ждали меньшего числа людей. Сесть всей большой группой вместе почти никому не удавалось; люди делились на компании, раскладывали вещи и уходили искать друг для друга еду и воду или, например, купаться в импровизированном душе (между секторами ездили несколько пожарных машин и поливали всех желающих холодной водой).

dozhd

Так прошел день, а к вечеру набежали тучи, и через полчаса после начала вигилии на аэродром обрушился тропический ураган – с шквалистым ветром, громом и молниями и всем прочим. Его Святейшество предложил считать это испытанием. Его то и дело переставало быть слышно, а иногда и видно; молодежь пряталась под дождевиками и куртками, но продолжала петь и ждать, — хоть и в сокращенном виде, но вигилию закончили.

Впереди нас сидели французы, слева и справа – другие ребята из нашей группы, сзади – испанцы и бразильцы. Говорят, некоторые европейские телеканалы старались не показывать флаги европейских стран – мол, Европы все это не касается. На самом же деле больше всего было как раз итальянцев и французов, очень разных, но в основном, конечно, веселых и громких. Люди были со всех концов земли, кажется, не видел я только скандинавов.

grim

Как принято на таких встречах, несколько первых дней паломники жили в разных городах страны, и только на последнюю неделю собрались в главном городе, в данном случае в Мадриде. Население испанской столицы — около шести миллионов, но в центре города было стойкое ощущение, что паломников во много раз больше, чем местных жителей. Нас  было легко отличить по яркого цвета футболкам, панамам и рюкзакам, которые нам раздавали. Некоторые наши братья и сестры вели себя довольно шумно – те же песни и кричалки – так что были некоторые сомнения, каким будет впечатление от этой встречи у самих испанцев, не будет ли больше раздражения от неудобств, чем удивления от свидетельства.

flag_spb

Но эти сомнения, пожалуй, все же напрасны. Когда мы шли в воскресенье днем с аэродрома обратно в город, и снова было очень жарко, люди поливали нас с балконов – из ведер, шлангов и прочих подсобных средств. Снизу им кричали «спасибо», и все это было очень человечно и трогательно. Было и много других примеров, просто не хватит места обо всех рассказать. Мне кажется, что диалог удался. Хотя, как известно, была и другая реакция на эту встречу – СМИ активно распространили, исказив и преувеличив, новость о протестующих и их столкновениях с полицией.

Нам некоторые протестующие тоже встретились, впрочем вполне адекватные и мирные. Хотя их рассуждения о том, что весь этот наш праздник за счет их налогов, кажутся нелепыми и странными. Во-первых (как было ясно сразу и подтвердилось потом), это просто неправда – город заработал, конечно, больше, чем потратил. Во-вторых, совсем не в доходах и расходах дело. Многие сотни тысяч людей не поедут за тридевять земель ради чего-то не слишком важного. И новость на самом деле была именно в этом.

missa

Сейчас, когда я уже вернулся в Россию, несколько человек спросили у меня, зачем, собственно, мы туда ездили – неужели только ради этой мессы? Нет, не только. Месса могла стать кульминацией, но для этого нужны были другие составляющие. Прежде всего — разделенная в эти дни жизнь, с братьями или сестрами. Не все мы живем в христианских семьях и не все мы знаем, каким даром может быть такая жизнь в общей вере. Второе — молитва и ежедневные мессы; опять же, мало у кого это получается в повседневной жизни. И третье, что бы я выделил – это общение. Совсем близкое с теми несколькими людьми, которые стали особенно близки. Разделенно-братское с теми людьми, которые рядом с тобой все эти дни. Просто братское с теми, кого встречаешь на улице или в метро, обмениваешься сувенирами и успеваешь чуть-чуть пообщаться – кто откуда, кто как. И вот в эти дни разделенной жизни, после этой подготовки, в этом общении – да, эта общая месса была тем, для чего мы ехали.

По утрам в эти мадридские дни мы собирались несколькими русскими группами в соборе святого Викентия — на катехизацию. Два раза ее вел епископ Клеменс, еще один раз – архиепископ. Разговоры об укорененности в вере, о воле Господа, о призвании и о свидетельстве начинались с молитвы и заканчивались мессой. Потом все расходились – сначала обедать, дальше по своей религиозной или культурной программе.

katech

Хочется отдельно поблагодарить испанцев за еду. Говорят, что в Кельне было хуже. В первые дни, то есть в Сарагосе, мы тоже ели в основном бутерброды. Казалось бы, накормить такое количество людей иначе просто нельзя. Но в Мадриде получилось. В двух тысячах ресторанах и кафе можно было обедать и ужинать. Так что при наличии некоторой сноровки можно было перейти от фастфуда к паэлье. И увидеть Испанию в этом ее – прекрасном — проявлении.

Главной составляющей культурной программы был, конечно, музей Прадо. Думаю, что туда сходил как минимум каждый второй паломник. Но и сам по себе Мадрид, многие его площади, храмы и улочки – это само по себе культурная программа. Нас больше всего впечатлила классическая ренессансная Пляса Майор, улочки вокруг нее и, конечно, королевский дворец Эскориал. Базилика Сан Франческо Эль Гранде вполне оправдывает свое название. А нынешний кафедральный собор в Мадриде, где католичество живет уже тысячу лет, построен только в самом конце 20го века и освящен Иоанном Павлом II.

gruppa

Иоанна Павла на этой встречи вообще было много. Его помнят и многие представители молодежи, не говоря уже о священниках и тех, кто постарше. Кроме всего прочего, это именно он придумал эти встречи. Главным центром этой встречи (на человеческом уровне) был, конечно, папа Бенедикт. Но и Кароль Войтыла был с нами все эти дни – в разговорах, проповедях, рассказах, молитвах, на плакатах и фотографиях. Официально прошел только процесс беатификации, но было видно, что на другом уровне он уже давно канонизирован.
И как раз тема папы, того человека, вокруг которого мы собираемся, которого так ждем и приветствуем – как раз тема того, что есть вот такой человек с такой ролью, с таких служением, — как раз эта тема была одной из самых главных и для паломников, и для тех, кто смотрел на нас. Местные жители, мадридцы в первом поколении, которых мы встречали по дороге от места нашего ночлега к метро, спрашивали у нас – как там Папа, что делает?

Многих явно волнует именно то, что есть такой человек и что мы с таким пиететом к нему относимся и так вокруг него собираемся. Мне кажется, что ответ на этот немой вопрос заключен в самом вопросе. Интересно, что главной общей интернациональной кричалкой стала не всем понятная без перевода «Be-nedetto!», а та, текст которой я вынес в заголовок и которая переводится как «Мы – молодежь Папы» или «Мы – молодежь с Папой».

benedict

Речь идет о единстве. Не вокруг Йозефа Ратцингера, разумеется, а вокруг Христа. Но Йозеф Ратцингер наследует то служение, которое Спаситель доверил Петру. И поэтому отчасти это и единство вокруг Петра, и единство вокруг его преемника. Главное, о чем мы говорили и думали – укорененность в вере; как раз то, что было темой встречи. Укорененность, утвержденность в вере, проживание повседневной жизни по-христиански, проживание всех моментов этой жизни, всех ее радостей и испытаний. И единство – как источник этой укорененности и вместе с тем как ее следствие. Там, где два миллиона собирались во имя Его, — там и Он был (и есть) с нами.

Сергей Гуркин

Фото: Сергей Гуркин, Сергей Хан, Елена Стрижакова, Станислав Янкаускас, официальный сайт ВДМ в Мадриде.

Оставьте комментарий