Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим…
В среде людей неверующих или невоцерковленных бытует мнение, что современные психологи и психотерапевты выполняют функцию, которую когда-то выполняли священники. В некоторых направлениях психологического консультирования первичную беседу с клиентом, а точнее, его рассказ о проблеме, которая, собственно, и привела к психологу, называют просто и без затей – исповедь.
По этой ли причине или другой, но от людей верующих / воцерковленных приходилось слышать, мол, зачем мне психолог? Я пойду к священнику (батюшке, пастору…), поговорю, исповедаюсь и всё станет хорошо. Жизнь наладится.
И вроде всё логично. Но у меня почему-то остаются вопросы.
Прежде всего, на счет «поговорю» и «исповедаюсь». Когда-то давно, на заре моего собственного воцерковления, приходилось слышать от знакомых священников (я даже не побоюсь назвать эти слова жалобами), что люди нередко путают исповедь с «просто поговорить о…». О муже-пьянице или детях-неслухах, нескладывающейся личной жизни или конфликтах на работе… Мол, поговорить, конечно, бывает полезно, тем более, с духовным лицом, но на исповедь надо приносить «отчет о проделанной работе», а не рассказ о трудном детстве. Хорошо, когда есть духовный отец, который знает тебя, как облупленную (-ного), в том числе про трудное детство, и может дать совет с учетом всех твоих обстоятельств. А если нет такого доверенного лица среди духовных – ну мало ли, не сложилось – к кому идти? Огрела я мужа скалкой – мой грех, но пить-то он не перестанет, ни от скалки, ни от того, что я регулярно хожу на исповедь. Жизнь не налаживается.
Во-вторых. И снова обращусь к воспоминаниям 20-летней давности, а именно – когда впервые мне попалась книжечка с руководством по подготовке к исповеди. Некоторые вещи там откровенно забавляли, вроде вопроса: «Если да, то сколько раз?» Не буду говорить, к какому греху относился этот вопрос, Великий Пост всё-таки. Некоторые вещи откровенно смущали: читаешь эдак и думаешь, что тот, кому нечего сказать хотя бы по поводу половины из этого длинного списка, заслуживает канонизации при жизни. Куды там нам, грешным. Самооценка падает на глазах, без Спасителя никак (ну хоть какой-то позитив), и вообще, как я могу обещать, что не буду грешить, если заведомо знаю, что это невозможно. Просто потому что моё имя не Дева Мария.
Тем не менее, помнится, была там как минимум одна глубокая и дельная вещь: совет рассказать священнику обо всех обстоятельствах, приведших ко греху, в том числе о своем душевном состоянии на момент совершения поступка. И тут хочется задать вопрос на засыпку: а многие из нас могут сходу описать свое душевное состояние? Кто из уважаемых читателей готов прямо сейчас ответить на вопрос: «Что ты чувствуешь?» По моему опыту (как психолога-консультанта, так и клиента – да-да, я тоже сиживала в этом кресле) наиболее распространенный ответ на этот вопрос у неподготовленного человека – «Ничего». То есть, самосознание примерно как у трупа. Он точно уже ничего не чувствует. А можно еще усложнить, спросив: «Чего ты хочешь?» В свое время один священник, которому я пришла поныть про то, как всё плохо и жизнь не удалась, отправил меня этим вопросом в нокдаун. Как это – чего я хочу?! Я хочу, чтобы этого не было! (В смысле, того, что меня беспокоило.) – А что ты хочешь, чтобы было? – Ну, отче, вы и вопросики задаёте. Откуда я знаю!..
Теперь, в роли психолога, я сама постоянно мучаю своих клиентов, задавая эти и другие похожие вопросы. Так же делают и другие психологи. Но не потому, что психологи это такие злобные люди, а для того, чтобы человек, пришедший за помощью, желающий навести порядок в своей жизни, научился прежде всего распознавать свои чувства, свои желания; отличать свои желания от не-своих, словом – анализировать свое душевное состояние. Потому что только человек, который отдает себе отчет в своих чувствах, желаниях, мотивах, может давать адекватный отчет и о своих поступках.
Продолжение следует.
Татьяна Бушманова
