Шли и помнили глас вопиющего в пустыне: «…всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и явится слава Господня, и узрит всякая плоть спасение Божие; ибо уста Господни изрекли это». (Ис 40:4-5)
Шли и видели – по мере преодоления тягот жизненного пути, сбываются слова пророка Исайи – как было, к примеру, с Гердой в «Снежной королеве» Х.-К. Андерсена. Вот они, любимые отрывки из сказки, которую так радостно перечитывать долгими вечерами на пути в Вифлеем:
«-Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. … Ведь она босая обошла полсвета! … В двух милях отсюда начинается сад Снежной королевы. Отнеси туда девочку и, не мешкая, возвращайся обратно! – С этими словами финка подсадила Герду на спину оленя, и тот бросился бежать со всех ног … он не смел остановиться, пока не добежал … тут бедная девочка осталась одна-одинешенька, на трескучем морозе, без башмаков, без рукавиц.
Она побежала вперед что было мочи; навстречу ей несся целый полк снежных хлопьев – … и по мере приближения, они становились все крупнее и крупнее. Это были передовые отряды войска Снежной королевы. Одни напоминали собой больших безобразных ежей, другие — стоголовых змей, третьи — толстых медвежат с взъерошенною шерстью.
Герда начала читать «Отче наш»; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман. Туман этот все сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие, светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах и копьями и щитами в руках … когда Герда окончила молитву, вокруг нее образовался уже целый легион. Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячи снежинок. … ангелы гладили ее руки и ноги, и ей не было уже так холодно. Наконец девочка добралась до чертогов Снежной королевы».
Самое поразительное – если мы предпримем труд – прямыми сделать стези Господу – то Он, по великой милости Своей, может уровнять путь того, кого мы любим…
«Герда прочла вечернюю молитву, и ветры улеглись, точно заснули. Она свободно вошла в огромную пустынную ледяную залу и увидела Кая. Девочка сейчас же узнала его, бросилась ему на шею, крепко обняла его и воскликнула:
— Кай, милый мой Кай! Наконец-то я нашла тебя!—Но он сидел все такой же неподвижный и холодный. Тогда Герда заплакала; горячие слезы ее упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили его ледяную кору и расплавили осколок. Кай взглянул на Герду, а она запела:
Кай вдруг залился слезами и плакал так долго и так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и очень обрадовался.
—Герда! Мила я моя Герда!.. Где же это ты была так долго? Где был я сам? — И он оглянулся вокруг. — Как здесь холодно, пустынно! – и он крепко прижался к Герде. Она смеялась и плакала от радости. Да, радость была такая, что даже льдины пустились в пляс, а когда устали, улеглись и составили то самое слово, которое задала сложить Каю Снежная королева…».
Пастырское слово на третье воскресенье Адвента
Радость очень опасна. Она может изменить все: разрушить стены равнодушия, сломать баррикады, разобрать прочные конструкции неверия и безнадежности. Радость опасна, потому что она заразна.
Это как смех! Представьте себе человека, который среди хохочущих до упаду людей старается сохранить серьезность. У него уже трясется живот, но лицо еще неподвижно. И наконец, падает последний барьер. Он не может больше сопротивляться, начинает смеяться вместе с другими. Радость – это волна, увлекающая за собой всё, что она встретит на своем пути.
Но есть люди, знающие, что волна может накрыть их, и они стремятся сделать всё возможное, чтобы эта волна не увлекла их за собой. Они не хотят поддаваться тому, что кажется им непредсказуемым.
Они старательно укрепляют свои позиции, возводят ограду, всеми силами цепляются за свое место, в конце концов, надевают водонепроницаемую одежду и ждут. Может быть, пронесет? Может быть, не намочит? А когда пронесет, то все возвратится на свои круги? «Он будет как вереск в пустыне и не увидит, когда придет доброе» (Иер 17,5)
Но можно и по-другому: выйти навстречу потоку и позволить волне Божией радости смыть себя. Пусть несет, куда хочет.
Такая радость – одно из знамений присутствия Божия, именно так радуется близкому спасению Иисус, призывая Иоанна Крестителя вкусить этой радости в темнице: «Слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют» (Мф 11,5).
Пока что среди нас посеяно немного зерен той радости , которую издали видел пророк Исайя. Его слова не обещают беззаботности, они обращены к тем, кто остались в пустыне: «Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс…» (Ис 35, 1). Никто не знает, по какой сухой земле еще придется идти. Но те, кто готовы отдаться на волю Божьей волны, обретут силы там, где «печаль и воздыхание удалятся» (Ис 35, 10)
«И блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф 11,6).
Стоянка шестая
Ого! Наш книжный рюкзак еще довольно тяжелый, но всё же мы достанем из него только одну книжку. – С. Лагерлёф «Легенда о Рождественской розе».
Радость сегодняшнего воскресного дня быстролётна, как розовая утренняя заря, и неизменна, как всё, что дает нам Бог. Хочется и насладиться ею, и понять, из каких наших усилий вырастает цветок радости.
Как писал Г.-К. Честертон: «… Если вы действительно читали сказки, вы заметили, надеюсь, что все они пронизаны одной мыслью: мир и радость даются не даром. Это – сердцевина нравственности и сердцевина сказки. Благополучие сказочных героев висит на волоске, и волосок этот – договор, условие».
Сказки часто начинаются с плохого – вот и здесь: жил-был в Геингенском лесу, высоко в горах, страшный разбойник с женой и пятью детьми. Если у них не было еды, дети с матерью спускались в долину, для жителей которой «разбойничье отродье было хуже волчьей стаи».
Как-то раз милостивый Господь привел жену разбойника к монастырю в долине, где ей дали хлеба на всех, а она рассказала аббату Иоанну, который любил и умел растить цветы, что «… в час рождения Господа нашего Геингенский лес превращается в прекрасный сад». И аббат Иоанн уговорил жену разбойника позволить ему прийти к ним на Рождество.
Так было положено начало цепочке действий, на конце которой не раз, а целых два воссияла на небесах радость «об одном грешнике кающемся».
Спустя какое-то время в монастыре остановился на ночлег архиепископ из Лунда и «когда аббат Иоанн показывал ему сад, то вспомнил о жене разбойника». И продолжил плести цепочку, упрашивая архиепископа даровать разбойнику отпущение грехов, чтобы он мог жить в долине и его дети не выросли злодеями. Самый главный довод его был такой: если Господь являет милосердие в том, что показывает семье разбойника Рождественский сад, то «негоже людям отворачиваться от них».
И архиепископ дал слово! Сказал, что отпустит грехи, если увидит цветок из того сада. Вскоре пришло Рождество. Аббат Иоанн и послушник, который ни секунды не верил рассказам о прекрасном саде, проделав долгий и трудный путь, вошли в пещеру разбойника.
Непросто было вызвать на разговор человека, израненного злобой и горечью, не верящего ни одному хорошему слову, но аббату это удалось. А уж когда он сказал, что надеется «выхлопотать архиепископскую грамоту с отпущением грехов», то разбойник, отхохотавшись, поверил и дал слово, что в таком случае больше не поднимет руку на чужое добро…
Вот и третье колечко вплелось в цепочку, да не так просто всё дальше пошло, потому, как всякой вере надлежит претерпеть скорбь «от различных искушений», чтобы стать «драгоценнее золота …к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа». (1 Пет 1:7)
Прекрасный Рождественский сад, конечно, расцвел. Аббат Иоанн искал самый чудесный цветок и внимал пению ангелов, а бедный послушник, донельзя измученный недоверием ко всему происходящему и страхом, ударил севшую ему на плечо птичку. И «крикнул на весь лес: убирайся в преисподнюю, дьявольское отродье!»
Крик этот погасил радость и сад исчез. Пока аббат пытался отыскать хоть один цветок, сердце его не выдержало, и он умер.
Казалось, всё пропало… Но Господь, как уже было сказано, обещал иное:
«Возвеселится пустыня и сухая земля, и расцветёт как нарцисс; великолепно будет цвести и радоваться, будет торжествовать и ликовать … увидит славу Господа, величие Бога нашего. … Скажите робким душою: будьте тверды, не бойтесь … избавленные Господом, придут … с радостным восклицанием; и радость вечная будет над головою их…» (Ис 35, 1-6a)
Да, позже в крепко сжатой ладони аббата нашли какие-то корешки, и сокрушенный сердцем послушник посадил их, ухаживал за ними весь год, но всё было напрасно, пока не пришло Рождество. Тогда-то и расцвели чудесные цветы.
Радость вернулась, и плетение цепочки пошло на всех парах.
Послушник отвез цветы архиепископу, и тот сказал: «…аббат Иоанн сдержал свое слово, сдержу и я».
А когда разбойник увидел письмо, в котором «церковь простила его прошлые злодеяния», он потерял дар речи, и за него ответила жена: «… раз аббат Иоанн сдержал свое слово, мы сдержим свое».
Вот так и сплелась эта цепочка из сдержанных обещаний, расцветшая радостью и смирением, потому что в пещере разбойника остался жить послушник, который теперь «молился, чтобы Бог простил ему неверие и гордыню».
Цветок же назвали Рождественской розой, и правда, что он может расцветать не только в сказке.
Текст А. Годинер
Проповедь З. Шманьда ОП
