«Душа моя, ликуй и пой, / Наследница небес: / Христос воскрес, / Спаситель твой, / Воистину воскрес!».
В. Кюхельбекер.
Но, как известно, нет совершенства в жизни на земле, и Пасха по юлианскому и григорианскому календарям совпадает не так часто, как хотелось бы. Вот и в этом году многие христиане нашей страны будут праздновать Воскресение Христово на неделю позже, чем мы.
И потому мы продолжаем искать маяки Пасхи в детском и подростковом чтении, оглядываясь на только что пережитую Страстную неделю и помня, как в горькие ее дни пели нам издали пасхальные колокола.
Кто не помнит, как Иисус три раза говорил Своим ученикам, что «…Ему должно… много пострадать… и быть убиту…» – в Иерусалиме, теми, кто хранил Закон, который дал Израилю Сам Бог… Это было так страшно для них, что Пётр сразу кинулся просить: «…будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою!» А то, что Иисус сказал дальше: «… и в третий день воскреснуть» не укладывалось в голове совсем, и они пробовали узнать, что это такое, друг у друга, а «спросить Его боялись». А ведь то, что Иисус соединял Свою смерть и Свое Воскресение, и было тем дальним, еще почти неслышным Его первым ученикам перезвоном пасхальных колоколов…
Пришел я ко всенощной с вербой в руках, / С расцветшими ветками в нежных пушках.
Пушистые шарики трогаю я / Вот этот — умершая дочка моя… / Тот шарик без зелени – Друг мой расстрелянный… / Шариков хватит на ветках тугих / Для всех отошедших моих дорогих… / Радостно пение: / Всем воскресение! / Общее, общее всем воскресение! / Трепетны свечи – Радостью встречи, / Смысл уясняется в каждой судьбе. / Слава Тебе!—Слава Тебе!»
А. Солодовников.
ПРИХОДИ И СЛЕДУЙ ЗА МНОЮ…
Глава 2
Из проповеди: «На прошлой неделе мы вдумывались в суть нашего переживания Страстей Христовых. Когда мы начинали вместе с детьми Страстную Неделю и с радостным «Осанна!» вступили в Иерусалим, то там, за первым углом, ждал нас Иуда – он поделился своим разочарованием в Иисусе, Который утратил Свои великие возможности… И ещё Иуда передал нам ощущение, что всё уже бессмысленно…»
Человек, который разочарован до потери смысла жизни, очень уязвим для зла, а плоды всякого зла ох как несладки…
«Лукаво выданный Своим учеником, Он был жестокому подвергнут поруганью / Увенчан тернием и предан бичеванью, / И осуждён на смерть неправедным судом… / С тех пор столетия над миром протекли… / Во храме гимны мы Распятому возносим, – И гоним истину, её сынов поносим, / И распинаем тех, кто свет и соль земли! / О братья! видя отступление кругом, / К себе давайте относиться строго, / Чтобы, устами воспевая Бога, / Делами не отречься от Него».
А. Круглов.
Как же привить сызмала вкус к жизни, который будет охранять от губительного разочарования в ней? Может быть – и так?
«… вокруг меня стоят дети и бережно держат свои вербы и пристально смотрят на пламя свечи своей. Посмотрю на них, и сердце мое растает перед Тобою, если Ты поможешь мне растопить его, и снова забьется живою верою и любовью к Тебе, и опять послышится в нем голос матери: «Молись, дитя мое, вот Христос идет!» И пусть затем услышу я тихую поступь осляти и шелест риз Христовых, и робкие голоса детей, и сам из глубины потрясенного сердца воскликну вместе с ними: Осанна! Что же я сделаю? Что принесу Христу Победителю? Мало одного клика, который сам собою выходит из сердца, — я хочу отдать Ему — что-то свое… Отдам Ему заботу обо всем, что любил и о чем думал в житейской тревоге, отдам все планы, которые строил, все дела, которые делал и задумывал делать, отдам скорби прожитых дней и счастье, которое Он посылал мне, отдам сознание достоинства и подвига, довольство труда, успех самостоятельной мысли, — отдам все, что вырастила в душе жизнь повседневная, и останусь перед Ним нагим, как младенец, с простою детскою радостью…»
К. Победоносцев.
Какой трудной была для Христа последняя неделя Его земной жизни накануне Воскресения, мы постигаем, насколько можем, и с каждым годом – чуточку глубже. И сами, и слушая тех, кого Он одарил умением выразить в слове то, чем полно сердце.
«… Христос стал подниматься на Елеон. По дороге Он остановился и сел на склоне. Большинство учеников, не дождавшись Его, ушли; с Ним остались только Симон, Андрей и сыновья Зеведеевы. Иисус молчал, глядя на засыпающий город, который раскинулся у Его ног. Вечерняя тишина царила над холмами; отблеск заката пламенел на гребне Храма, золотил башни; в воздухе стоял запах весенних трав и свежей листвы. Ученики догадывались, что Иисус думает об Иерусалиме. Им было страшно и тоскливо. Город, где каждый камень мог рассказать о мудрецах и пророках, о казнях и боях, о горячих молитвах и упованиях – как долго ждал он Избавителя и, дождавшись, не узнал Его!»
О. А. Мень. Сын Человеческий.
Постояв молча на горе Елеонской, мы пошли за Ним дальше.
Из проповеди: «В Гефсимании мы встретили тех троих, Петра, Иакова и Иоанна – совсем недавно на Фаворе они восхищались сияющим обликом Иисуса в окружении библейских пророков – и тогда были готовы день и ночь служить Иисусу и Его гостям. А в Гефсимании они спали, потому что устали, наелись и были переполнены противоречивыми чувствами. И мы прекрасно поняли, что в этой ситуации нет ничего лучшего, чем сон, ведь бодрствовать и молиться никак не удавалось…
Кто не помнит, какую радость встречи даровал нам Иисус, когда призвал быть Его учениками? Наверно, в том числе и для того, чтобы вынести этот сон в Гефсимании?
«Одно событие моей юности оставило во мне глубокий след. На протяжении многих месяцев я готовился поступить в монастырь. Мне было тогда 17 лет. Я в одно и то же время был исполнен страха, так как мне предстояло навсегда покинуть мою страну, горячо любимую семью, всех дорогих мне людей – и страстно желал этого, так как это должен был быть момент моей встречи с Господом. Когда же этот день наступил, то мой папа разбудил меня пением: «Вот этот день, который сотворил Господь, день радости и веселия…» Моя мама провожала меня до самого монастырского порога. Так как это была Страстная Неделя, то в Церкви находился Крест, украшенный фиолетовым покровом. И мама сказала мне, указав на Него: «Ты был рожден для этого!» Каждый Великий Четверг я вспоминаю об этом моменте».
О. Даниэль-Анж. Твой Царь, умерший за тебя!
Из проповеди: «Во дворе первосвященника мы встретили перепуганного Петра – веру в себя он уже потерял, а верить в слабого, взятого под стражу Иисуса, еще не умел…»
«Он отказался без противоборства, / Как от вещей, полученных взаймы, / От всемогущества и чудотворства, / И был теперь, как смертные, как мы».
Б. Пастернак.
Из проповеди: «В римской крепости мы встретили неожиданных союзников: Пилата и Варраву – до сих пор их безоговорочно разделяла политика и культура, но в тот день на века соединило так называемое «дело Иисуса из Назарета»….
«Одна есть в мире красота / Любви, печали, отреченья, / И добровольного мученья / За нас распятого Христа».
К. Бальмонт.
Из проповеди: «На Голгофу нас сопровождали отважные легионеры, которые до конца света будут доказывать свою солдатскую доблесть и мужество издевками и надругательством над слабым и беззащитным…»
«Тот, Кто с вечною любовью / Воздавал за зло добром, / Избиен, покрытый кровью, / Венчан терновым венцом… / Всех с Собой страданьем сближенных / Угнетенных и униженных / Осенил Своим крестом. / Вы, цепями удрученные, / Вы, Христу, сопогребенные, / Совоскреснете с Христом».
А. К. Толстой.
Из проповеди: «Мы прошли сквозь толпу, которая обожает кровавые зрелища… Те, кто распоряжался ими, насильно заставили Симона помогать, и что удивительно, его принудительная помощь была принята Иисусом…»
«Он шел безропотно тернистою дорогой, / Он встретил радостно и гибель и позор; / Уста, вещавшие ученье правды строгой, / Не изрекли толпе глумящейся укор. / Он шел безропотно и, на кресте распятый, / Народам завещал и братство и любовь; / За этот грешный мир, порока тьмой объятый, / За ближнего лилась Его святая кровь».
А. Плещеев.
Из проповеди: «Потом через толпу пробилась беззащитная, но сильная безымянная женщина, которую мы называем Вероникой, потому что она стала истинной иконой «силы, которая совершается в немощи».
«Твой небесный огонь / Негасимо горит, / Бесконечный твой мир / Пред очами раскрыт; / Я с любовью к Тебе / Погружаюся в нем; / Со слезами стою / Перед светлым Лицом. / И напрасно весь мир / На тебя восставал, / И напрасно на смерть / Он тебя осуждал: / На кресте, под венцом, / И покоен, и тих, / До конца ты молил / За злодеев Своих».
А. Кольцов.
Из проповеди: «А на вершине Голгофы у подножия Креста мы встретили тех немногих, кто устоял, ибо возлюбил; крепко возлюбили, потому что прежде стали любимы».
«Хор ангелов великий час восславил, / И небеса расплавились в огне. / Отцу сказал: «Почто Меня оставил!» / А Матери: «О, не рыдай Мене…»…Магдалина билась и рыдала, / Ученик любимый каменел, / А туда, где молча Мать стояла, / Так никто взглянуть и не посмел».
А. Ахматова.
Из проповеди: «И наше путешествие на Голгофу состоялось, потому что по дороге мы услышали такие нужные нам слова, которые Иисус твердо сказал искренне сочувствующим женщинам: «не плачьте обо Мне, плачьте о себе и детях ваших» – ведь Ему не было нужно наше «гуманное» сочувствие.
Счастливы дети, которые год за годом проходят этот путь рядом с матерью.
«Вспомнились мне слова матери: если радость услышишь, когда причастишься,— знай, это Господь вошел в тебя и обитель в тебе сотворил.
Предвечерье Великого Четверга было осыпано золотистой зарей. И была такая тишина, что я услышал, как галка, захотевшая напиться из лужи, разбила клювом тонкую заморозь.
— Тихо-то как! — заметил матери. Она призадумалась и вздохнула:
— В такие дни всегда… Это земля состраждет страданиям Царя Небесного!..
— Если не устал,— сказала мать,— то сходи сегодня и к обедне. Будет редкостная служба! Когда вырастешь, то такую службу поминать будешь!»
В. Никифоров-Волгин. Завтра Пасха Господня.
Вот и дошли мы до самого края тишины и пустоты Великой Субботы.
И наступило Утро…
«Христос воскрес! Опять с зарею / Редеет долгой ночи тень, / Опять зажегся над землею Для новой жизни новый день. / Еще чернеют чащи бора; / Еще в тени его сырой, / Как зеркала, стоят озера / И дышат свежестью ночной; / Еще в синеющих долинах / Плывут туманы… Но смотри: / Уже горят на горных льдинах / Лучи огнистые зари! / Они в выси пока сияют. / Недостижимой, как мечта, / Где голоса земли смолкают / И непорочна красота. / Но, с каждым часом приближаясь / Из-за алеющих вершин, / Они заблещут, разгораясь, / И в тьму лесов, и в глубь долин; / Они взойдут в красе желанной / И возвестят с высот небес, / Что день настал обетованный, / Что Бог воистину воскрес!»
И. Бунин.
«Теперь же мне хочется, чтобы ничего не оставалось для меня, только для Него… Да будет воля Его! Куда велит Он, туда я и пойду, когда велит умирать – умру. Он ходил по земле, страдал и умер за меня. Мы не можем открыть Его для других. Каждый должен сам Его повстречать, как повстречал Его я по дороге в Эммаус…
А может, и Иуда Его встретил, после чего оторвал от своего сердца серебро и швырнул его на пол храма? Иуда… Может быть, он и не предал бы Его, поделись я с ним вовремя моим богатством? Каждый из нас наверняка когда-нибудь повстречает Его. Но каждый из нас может и затруднить эту встречу другому.
Пусть Лука пишет! Когда Он захочет, чтобы о Нем сложили агаду, Ему будет достаточно только кивнуть любому. Для меня писать о Нем было бы счастьем! Даром с Его стороны. Но я и так Его должник… Что я могу дать Ему взамен той любви, которой Он одарил меня?»
Я. Добрачинский. Письма Никодима.
Из проповеди: «Он Наставник и Учитель: Он всегда жаждет, чтобы мы поняли всю правду о себе, то есть о человеке; всю правду о Нем, то есть о Боге – Человеке, всю правду об Отце, чья воля исполнилась, чьи Сила и Милосердие во всей полноте воссияли над могилой Адама и Гробом Иисуса».
Анна Годинер
Цитаты из проповеди взяты с согласия о. Анджея Белята ОР
