Недалеко от того места, где я остановилась, находится церковь Богородицы скорбящей. Именно там, долго не раздумываясь, я и решила провести Навечерие Пасхи. Церковь Богородицы скорбящей (Our Lady of Dolours) – это небольшое здание, построенное в раннем английском готическом стиле из серого камня, утопающее в зелени и цветах. Характерные для английских церквей цветные витражи. На алтаре – статуя Девы Марии, оплакивающей Христа.
Литургия началась в восемь вечера. Всех собравшихся очень вежливо, что характерно для англичан, попросили выйти во двор. Там уже был разведен небольшой костер для зажжение пасхала. Вечер стоял тихий и немного влажный. Воздух был наполнен совершенно русскими дачными запахами: свежей травой, костром и почему-то немного шашлыками. Тучный, пожилой священник, перед самым началом ритуала извинился перед прихожанами за то, что подобное действо он совершает впервые и наверняка перепутает слова. Но всё прошло гладко. Пока священник благословлял огонь, я присмотрелась к прихожанам. Поистине «все народы будут служить ему»: здесь были белые и черные, азиаты и арабы. Для большинства присутствующих английский был неродным, и они говорили с акцентом, даже некоторые чтицы. Значит, внутренней дискриминацией этот приход не страдает.
Зажженный пасхал торжественно внесли в церковь, все чинно расселись. Свободных мест не осталось, что было для меня сюрпризом. Во-первых Великобритания – страна англиканская, и католики здесь в меньшинстве. А во-вторых, район под названием Хэндон (Hendon), в котором находится эта церквушка, заселен еврейской общиной, что еще больше сужает круг католических верующих. В нем – сплошные кошерные лавки и рестораны, а по улицам ходят мужчины, одетые по-хасидски: в широкополых черных шляпах, из-под которых свешиваются пейсы, и в длинных черных пальто. Синагога находится всего в пяти минутах ходьбы от прихода Богородицы скорбящей.
Итак, постепенно все свечи в руках прихожан были зажжены от пасхала, и священник пропел Провозглашение Пасхи. Атмосфера в полутемной церкви была настолько завораживающей, что у меня, как, у своего рода, туриста, чесались руки, чтобы нафотографировать происходящее. И было даже странно, что никто другой не щелкает фотоаппаратом, даже те, кто приготовился к крещению, хотя для них эта ночь была вдвойне знаменательной. Наоборот, царила поражающая дисциплина. А опоздавшие ждали у входа, пока священник или чтецы не заканчивали говорить.
Началась Литургия Слова, за которой я смогла следить по специальной книге, взятой у входа. Ответные псалмы запевались хором и подхватывались ассамблеей. Кое-какой мотив удалось поддержать и мне. Вплоть до гимна «Слава» церковь оставалась в полутьме. И я, откровенно сознаюсь, подумала, что бедный приход экономит на электричестве. Когда же зазвонили колокола и церковь наполнилась светом, я была рада, что не выразила свои соболезнования этому приходу вслух и не показала своей литургической близорукости.
После Евангелия и проповеди, настал момент крещения. И тут меня ждал большой сюрприз. В ту ночь крестились трое человек. Все взрослые. Самому молодому было не больше тридцати, а самому пожилому можно было дать около пятидесяти. И опять мне пришла на ум фраза из 72го псалма: «Все народы будут служить Ему», потому что трое новокрещеных представляли 3 разные части света: молодой парень славянской внешности, женщина-азиатка средних лет, и чернокожий солидный мужчина. Все трое предстали перед священником, который попросил подойти также спонсоров. Я выхватила из услышанного это знакомое слово и опять всё поняла неправильно, пока не догадалась, что священник имел в виду восприемников. Вместе с ними мы возобновили крещальные обеты. Я смогла это сделать по-английски. Это было нетрудно: на все вопросы надо было ответить «yes».
Евхаристия прошла торжественно. Каждый ряд по очереди поднялся и принял Тела Христова. По окончании Литургии меня ждал еще один сюрприз – финальным песнопением оказался знакомый мне по Ватиканскому Радио «Canticorum Jubilo» Генделя, и уже совсем не заботясь о чужом мнении я начала громко подпевать его на латыни (где хватало памяти), сбивая своих соседей, поющих по-английски.
Но на этом сюрпризы не закончились. Благословив прихожан и поздравив их с Пасхой, настоятель вышел из церкви и встал у входа с корзинкой, полной шоколадными яичками. Выходящие с Мессы обменивались с настоятелем парой фраз, шутками, рукопожатиями и поздравлениями, угощались шоколадом и шли домой праздновать Пасху.
Я тоже отправилась домой, и у меня было такое ощущения, что Литургия прошла на моем родной языке среди знакомых мне людей. Вавилонское смешение наоборот, предвкушение Пятидесятницы, которая уже не за горами.
Пасха, как и Рождество, со временем приобрели и светское лицо. Дед Мороз, или Санта Клаус, служит нерелигиозным символом зимних праздников, мирской альтернативой истинному виновнику торжества — Младенцу Иисусу. А Пасху начали постепенно ассоциировать с крашеными яйцами и куличом, за рубежом – с шоколадными яйцами и зайчиками. В воскресенье Пасхи родители готовят детям забаву: охоту за яйцами, пряча сладкие трофеи в квартире или по возможности в саду. В этом году в Лондоне по инициативе компании Фаберже такая охота прошла по всему городу, и в ней могли принять участие все желающие.
С 21 февраля вплоть до понедельника 9 апреля в разных точках города были установлены 200 скульптур яиц, выполненные более или менее известными художниками и дизайнерами. Их фантазия ни коем образом не была ограничена, поэтому на улицах можно было наткнуться на совершенно неожиданные экспонаты: от пушистых – до стеклянных.
Фотографии всех яйц можно посмотреть на официальном сайте инициативы. Желающие выиграть главный приз, должны были найти все 200 яиц и послать смс с кодом, указанным на пьедестале. По окончании этой выставки под открытым небом экспонаты можно было купить на аукционе, выручка от которого пошла на благотворительность.
Меня поразил еще один факт: в стране, где постепенно забываются христианские корни, Страстная Пятница и понедельник после Пасхи до сих пор являются официальными выходными днями. Все этому радуются, хотя подозреваю, что мало кто задается вопросом о причине этой традиции, как мы когда-то перестали задумываться о 7-м ноября.
Ольга Петрушенко
