В сегодняшнем Евангелии мы слышим, как Христос первый раз говорит слова «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Мы очень часто повторяем эту фразу, но стоит поразмышлять о ее значении. “Имя”, употребленное в единственном числе подразумевает, что речь идет о едином Боге, тем не менее здесь говорится о трех разных личностях.
Трудно говорить о Троице. Писание не говорит о Боге, едином в Троице, не использует этого термина, хотя это – одна из основных истин нашей веры. Библия рассказывает всегда конкретно об Отце, Сыне и Святом Духе. Еще труднее изобразить Пресвятую Троицу. Можно изображать Христа, однако Бога Отца никто не видел, Его невозможно изображать в человеческом облике. Трудно также изобразить Святого Духа. Это можно сделать только символически: в виде голубя или огненных языков. Любое изображение Пресвятой Троицы кажется недостойным Ее величия и на самом деле ненужным, ибо лучший образ Бога невидимого – сам Христос.
Год назад в проповеди на день Святой Троицы я говорил о “Троице” Андрея Рублева. На самом деле, мало что может нам лучше явить сущность Троицы Единой и Нераздельной, нежели этот образ. “Ветхозаветная Троица”, как называется эта иконография, пророчески открывает тайну Троицы через образы трех ангелов, явившихся Аврааму. Что же можно понять о тайне Троицы через эту икону?
В первую очередь, то, что Бог одновременно и един и троичен в лицах. Три ангела во всем подобны друг другу, но не одинаковы, не слиты в одно. Мы, созданные по образу Божию, также совмещаем в себе единство и различие. Во всех аспектах человеческой жизни есть эта сложность: с одной стороны, мы все отдельные личности, с другой стороны, мы созданы, чтобы жить среди людей: в семье, обществе, в Церкви – общении святых. С одной стороны, мы ответственны лишь за свои поступки, с другой стороны, все человечество согрешило через одного Адама, и все мы несем в себе последствия первородного греха. Нам зачастую трудно найти гармонию между этими двумя измерениями нашей жизни. Если ищем только нашего личного блага, смотрим только на себя, отгораживаемся от ближних, мы рискуем впасть в индивидуализм, который отрицает общинный характер природы человека. Если, наоборот, ищем только блага общины, рискуем пожертвовать достоинством личности и впасть в другую крайность – коллективизм. Идеальный круг, образуемый ангелами “Троицы” Рублева, объединяет их, не подчиняя их различия.
На иконе Андрея Рублева три ангела – три личности, у которых одна сущность, одна природа, пребывают в общении друг с другом. И здесь мы видим второй аспект учения о Троице: Божественное единство в Троице – это, прежде всего, отношение. Чтобы реализовать гармонию между единством и различием, необходимы отношения. В Боге нет различия между отношением и сущностью. Сущность Пресвятой Троицы – это отношение. Бог Отец существует только в Его Отцовстве по отношению к Сыну. То же самое можно сказать о Сыне: Его сущность – быть Сыном Отца Предвечного. А сущность Святого Духа – быть любовью между Отцом и Сыном. Мы, сотворенные по образу Божию, также призваны к общению в любви, призваны определять свою истинную человеческую сущность через отношение к ближнему.
Бог христиан отличается от всех остальных богов тем, что Он постоянно ищет человека. Языческие храмы были построены как дома, в которых эти боги пребывали, превозносясь над людьми. Христианские храмы, наоборот, являются домами народа Божьего или, точнее, местом встречи Бога с человеком. Как часто пишут на фронтонах храмов: «Дом Мой – дом молитвы для всех народов». Место этой встречи – прежде всего Евхаристия. Три ангела, сидящие вокруг стола, благословляют трапезу, разделяя ее с Авраамом. Единый в Троице Господь в неизреченной любви Своей приглашает нас не просто иметь отношения с Ним, но и разделить Его сущность – войти в Его жизнь: в общение Отца, и Сына, и Духа Святого. Аминь.
Иакинф Дестивель ОР
