В истории литературы д’Онуа известна как автор авантюрных романов. И ее первая сказка была включена как вставная история в очередное модное произведение. Однако уже в 1697 году писательница выпустила в свет сочинение под названием “Новые сказки, или Модные феи” в четырех томах, а затем добавила еще два тома. Это были весьма своеобразные произведения. В первую очередь их создательница стремилась передать дух своего времени, золотые времена короля Людовика XIV, короля — солнце. Ее героини одеты по последней моде того времени, ковры во дворце ее принцесс ткутся по эскизам никого иного как Лебрена, создавшего плафоны в Версале, прославляющие военные деяния великого короля. Сейчас эти сказки кажутся забавными и могут заинтересовать разве что историков литературы. Но мадам д’Онуа, как добрая фея, наградила литературные сказки одним важным качеством — талантом быть всегда современными.
Этим воспользуется Шарль Перро, когда будет создавать свои “Сказки Матушки Гусыни” и перекладывать записанные его младшим сыном Пьером фольклорные истории на литературный французский язык. Мы уже говорили о четырех сказках из этого сборника (”Спящей красавице” и “Красной Шапочке”, “Ослиной шкуре” и “Золушке”). Здесь же речь пойдет о “Синей бороде” и “Коте в сапогах”.
“Синяя Борода”. Страшная история о женоубийце с синей бородой произвела фурор у публики, и совсем не потому, что все прочитали этот душещипательный рассказ впервые. Записанная юным Пьером Перро, сыном Шарля Перро, сказка рассказывалась в те времена чуть ли не на каждой кухне. Все хорошо помнили и о том, кто послужил прототипом для ее главного героя Синей Бороды — бароне Жиле де Ре. Но с этой сказкой произошла удивительная вещь: со временем литературный вариант полностью вытеснил своего прародителя, и в наши дни, взяв в руки какой-нибудь объемный труд, посвященный французской народной сказке, мы с изумлением обнаружим в нем практически неизмененный народным сознанием вариант “Синей Бороды” Шарля Перро.
Исследователи утверждают, что прообраз этой сказки можно найти в “Тысяче и одной ночи” в истории “О носильщике и трех девушках”, за тем исключением, что в восточном варианте запретную комнату открывает юноша. Интересно, что и название сказки не столь однозначно. Одни утверждают, что Пьер неправильно записал разговорный оборот речи, описывающий гладко выбритого, до синевы, мужчину. Другие ссылаются на леденящую кровь историю маршала Жиля де Ре, продавшего душу дьяволу…
Однажды некий рыжебородый рыцарь, в народном сознании ставший именно де Ре, уговаривал прекрасную девушку стать его женой. “Я отдам тебе тело и душу”, — говорил он. И вдруг раздался громкий голос и смех дьявола: “Все это я принимаю. Помни, что с этого часа ты — мой, душой и телом”. Дьявол исчез, а рыжая борода рыцаря стала синей, чтобы он всегда помнил о договоре.
Впрочем, связь этой истории в народном сознании с прославленным маршалом Франции видится неслучайной. Жиль де Ре родился в 1404 году в замке Машкуль, недалеко от Нанта. Этот старинный замок был построен из черных камней, которые как нельзя лучше подходит для темных дел, которые, как повествуют легенды и материалы судебного процесса, вершились под их сенью. В одиннадцать лет мальчик потерял отца и остался на попечении деда, давшего ему прекрасное образование, соответствовавшее его знатному происхождению. Молодой барон был вассалом герцога Бретани и потому в шестнадцать лет отправляется на службу французскому королю. Он оказывается прекрасным войном, его мощный удар, рассекающий доспехи, хорошо известен и друзьям, и врагам. В двадцать пять лет Жиль де Ре становится маршалом Франции, его слава и его богатства растут. Но когда французские войска начинают отдавать город за городом англичанам, и Столетняя война приближается к концу и гибели Франции, он впадает в уныние. Из печали, граничащей с желанием самоубийства, его выводит встреча с Жанной Д’Арк. Жиль де Ре становится ее близким другом и соратником. Хроникер Карла VII в мае 1429 года запишет: “И видели Деву, воткнувшую свое знамя на укреплениях, и рядом с ней постоянно видели сира де Ре…”. Когда Жанна попала в плен к англичанам, король отказался ее выкупать, сославшись на то, что она не является официальным лицом. Де Ре вместе с отрядом гасконцев устремляется в Камп де Лувьер, где ее держат, но англичан, видимо, кто-то предупредил, и усиленная накануне охрана отбивает нападение.
Смерть Жанны круто меняет жизнь маршала. Он возвращается в свой замок и придается всевозможным утехам, сначала вполне невинным. Но со временем его казна начинает пустеть, и некогда один из самых богатых людей Франции увязает в долгах. Вероятно, именно в это время в Машкуле появляются итальянские алхимики Антонио Палермский и Франческо Прелати. Впоследствии Прелати дал множество показаний, изобличающих де Ре в колдовстве и совершении “черной мессы” и, что еще более удивительно, алхимика отпустили после казни барона и принесения покаяния.
Оставим историкам разбирать факт виновности Жиля де Ре. У него найдется немало противников и не меньше сторонников, утверждающих, что страшные злодеяния, а в первую очередь, это — многочисленные зверские убийства детей, были сфабрикованы. Некоторые историки считают, что суд над Жилем де Ре был инспирирован, чтобы присвоить богатства де Ре. Епископ Нантский давно уже имел зуб на своего дальнего родственника, да и герцог Бретонский не хотел чрезмерного усиления представителя дома Лавалей, к которому принадлежал маршал. Король стремился навести порядок в королевстве и построить вертикаль власти. Они объединились, и только тогда слухам и жалобам, до которых раньше никому не было дела, дали законный ход. Герцог Бретонский с успехом захватил земли обвиняемого еще до вынесения приговора, а его сын стал владельцем имущества барона де Ре еще до того, как тот взошел на эшафот.
Многое в этом процессе вызывает сомнение. В 1992 году по инициативе литератора Жильбера Пруто во французском Сенате даже была попытка собрать трибунал, состоящий из бывших политиков, парламентариев и экспертов, с целью пересмотра дела Жиля де Рэ. Суд оправдал маршала, но данный вердикт не является действительным, поскольку данный состав не имел права пересматривать дела XV века. Как бы там ни было, в народном сознании друг и сподвижник Орлеанской Девы остался как страшный убийца Синяя Борода. Закреплению легенды способствовало и то, что две невесты барона умерли сразу после обручения. Впрочем, его супруга Катрин де Туар пережила маршала. Она поссорилась с мужем и уехала из его владений еще до начала процесса.
Во французской литературе мы еще раз встретимся с образом жуткого барона в более позднее время. Произойдет это в романе Анн и Серж Голон “Анжелика — маркиза ангелов”. Старая нянюшка будет рассказывать впечатлительной Анжелике про жуткие подземелья замка Тюффон, где некогда доблестный рыцарь творит бесчинства с юными девами.
Интересна и мораль, которой Перро завершает сказку:
Да, любопытство — бич.
Смущает всех оно,
На горе смертным рождено.
Примеров — тысячи,
Как приглядишься малость.
Забавна женская к нескромным
Тайнам страсть:
Известно ведь –
Что дорого досталось,
Утратит вмиг и вкус, и сласть.
Другая мораль гласит:
Коль в голове умишко есть,
Чтоб тарабарщину растолковать мирскую,
Поймешь легко — историю такую
Лишь в сказке можем мы прочесть.
Мужей свирепых нет на свете ныне:
Запретов нет таких в помине.
Муж нынешний, хоть с ревностью знаком,
Юлит вокруг жены влюбленным петушком,
А борода его будь даже пегой масти,
Никак не разберешь — она-то в чьей же власти?
Перро не может отказаться от наставлений и получается, что страшная история, услышанная юным Пьером холодным зимним вечером на кухне в деревеньке Вири, это — не только “урок для добрых молодцев”, но и сатира на нравы высшего света того времени.
“Кот в сапогах”. Сюжет этой сказки был известен уже давно. Подобные истории встречаются в книгах итальянских сказочников Страпаролы и Базиле. Несомненно, Перро был знаком с этими произведениями, переведенными в 1576 году на французский язык. Но он берет за основу народную сказку, записанную сыном. Мало того, он дает коту имя и сапоги. Коты его предшественников были безлики и безымянны, печальна была и их участь. Например, кот у Базиле, устроив судьбу своему хозяину Гальюзо, решает проверить его любовь к себе и притворяется мертвым. Гальюзо не особенно горюет по поводу смерти домашнего животного и велит выбросить тело кота за ворота замка, на помойку. Кот — это всего лишь вещь, доставшаяся несчастному младшему брату в наследство.
Шарля Перро, младшего сына в большой семье маститого парижского адвоката Пьера Перро, вообще очень занимает нелегкая доля младших братьев. Здесь он целиком и полностью на стороне народного сознания, жалеющего младшего отпрыска и дарующего ему сказочные блага посредством чудес и волшебных вещей.
В Европе многие столетия действовало право майората. Старшего сына воспитывали как хозяина, продолжателя рода. Ему давали соответствующее образование и навыки. Доля же младшего была незавидна. Ему с детства внушали, что он должен будет покинуть родительский дом, наследственные владения своего брата. Историки отмечают, что множество младших братьев были в те времена не только духовными лицами, но и отважными завоевателями. Например, испанские идальго, вслед за Колумбом устремившиеся в неизведанные земли Америки, были по большей части младшими детьми в семье, которым нечего было терять в родном краю.
Да и пираты тоже были по преимуществу младшими сыновьями. Знаменитый французский флибустьер Бонбар Истребитель прекрасное тому подтверждение. Он был младшим сыном из хорошей семьи в Лотарингии.
Один из самых знаменитых литературных примеров младшего сына — это, конечно же, Д’Артаньян из “Трех мушкетеров” Александра Дюма — старшего.
Все эти молодые люди, несчастная судьба которых, казалось бы, была предопределена с рождения, добиваются успеха. Пусть и сомнительного, когда речь идет о пиратах, но все-таки…
Вернемся к Коту в Сапогах. Впервые в литературе появляется персонаж так изыскано одетый. Сапоги и шляпа с пером сразу выделяют его из ряда литературных представителей семейства кошачьих. Но, не будем забывать, что эту сказку записал маленький мальчик, который с наблюдательностью ребенка не преминул заметить, что такое фрондерство чуть не стоило Коту жизни. Когда Кот просит людоеда, который людей давно не ест, превратиться в льва, он вынужден спасаться от этого хищника на крыше. Eго изысканные сапоги скользят по гладкой черепице, и он едва не срывается вниз.
Перро — отец тоже вносит забавные детали в это повествование. Помните, когда король спрашивает: “Чьи это поля?”. Оказывается, что это вполне реальная история. Была она записана 19 ноября 1694 года Филиппом Эмануэлем де Куланжем. Этот человек был хорошо известен при дворе короля Людовика. Он занимал должность докладчика в Государственном совете, но прославился благодаря своим песням и изысканным нарядам. В светских салонах его называли “кружевной”, поскольку кружева украшали самые неожиданные места его туалета, они были даже в подмышках. Де Куланж оставил удивительные документы, передающие дух того времени. Это — его письма к жене, которые многие историки даже называют энциклопедией придворной жизни. В одном из таких писем и встречается история про луга и поля маркиза Караба.
Филипп Эмануэль сопровождал свою дальнюю родственницу, некую мадам де Лавуа, к ее новым владениям. Проезжая мимо бескрайних полей, он то и дело высовывался из кареты и спрашивал у стоявших на обочине крестьян, чьи это поля. И получал неизменный ответ: мадам Лавуа. Через несколько лет эта забавная история войдет в сказку Перро, что, несомненно, доставило удовольствие его давним друзьям, чете де Куланж.
Примечательна и история маркиза Караба или Карабаса. Этот сын мельника вошел в историю благодаря Перро, но к его образу обращались и другие французские литераторы более позднего времени. Так поэт XIX века Пьер Жан Беранже в 1816 году пишет о нем в своем стихотворении. И вот перед нами уже не скромный сын мельника, прислушивающийся к советам своего домашнего животного, а нахальный молодой дворянин — выскочка. Впрочем, это не мешает ему быть сыном мельника. Стихотворение писалось во времена реставрации монархии, Бурбоны вновь заняли трон. В Париж вернулась старая аристократия, но новые старые правители решили укрепить свою власть и выходцами из низов. Бурбоны признали дворян, получивших свои титулы при Наполеоне за военные заслуги. Так маркиз Карабас сохранил свой титул. У Беренже, впрочем, он не вызывает особой симпатии. Он считает предателями тех, кто поднялся при Бонопарте, а теперь поддерживает Бурбонов. Его сатирическое перо клеймит “перебежчиков”.
В советскую детскую литературу Карабас, как ни странно, пришел не через “Золотой Ключик” Алексея Толстого, а через “Мойдодыра” Корнея Чуковского, написанного в 1923 году. Помните, там есть следующие строчки: “Он ударил в медный таз и вскричал Кара — Барас”. В дальнейшем Чуковский не оставляет эту тему, и в 1925 году в “Бармалее” он пишет: “Он страшное слово кричит: — Карабас! Карабас! Пообедаю сейчас!”. И только потом Карабас-Барабас появляется в творчестве Толстого.
И в заключении рассказа о “Коте в сапогах” приведу две морали, которыми Перро — старший завершил эту сказку, и пусть каждый сам делает выводы.
Премило украшает детство
Довольно крупное наследство,
Сынку врученное отцом.
Но кто наследует умелость,
И обходительность, и смелость –
Вернее будет молодцом.
Другая мораль:
Коль мельников сынок с отменной быстротою,
Пленясь девицей не простою,
Смог сердце гордое ее завоевать, —
Понятно всем: богатством, красотою
И молодостью золотою
Любовь ответную легко наколдовать.
Анна Гольдина
