Если печатный текст остается на пожелтевших страницах никем не востребованных газет, пылящихся в библиотеках, то где они радио или теле-репортажи? В эфир, в воздух улетают хлесткие слова и через секунду их уже нет. Все произнесенное остается жить, в лучшем случае, в воспоминаниях, тех, кто в эти секунды настроился на соответствующую волну одной из множества радио или теле-станций. Где вы кумиры еще совсем недавно минувших времен?! Те, кто своими словами, своими интонациями заставлял сильных мира сего хвататься за сердце?
Кто из нас помнит Андрея Черкизова, журналиста «Эха Москвы» и «того» НТВ? А ведь его программ ждали, откладывали дела и вслушивались в немного забавную манеру вести монолог перед микрофоном…
Емко и ярко формулировал свои мысли этот колоритный мужик.
«Весна 97-го года. Предпасхальная, по православному календарю, неделя. Предположим, четверг. Я отработал утренний эфир на НТВ и понял, ничего еще не подозревая про свой диабет, что если немедленно не кину в рот какой-никакой пирожок, то поубиваю все человечество.
На первом этаже “Стаканкина”, возле больших лифтов, в здоровенном коридоре, тогда торговали всяческими печеными вкусностями.
Я ринулся к тому столу…
А там — народа до кучи.
Поняв, что мне не выстоять, я обратился, как и положено, к первому человеку в очереди:
— Простите, вы не позволите мне купить один пирожок?
— Пожалуйста, — сказала дама, — но купите заодно и кулич: скоро Пасха.
— Спасибо, — ответил я, — но я свою отметил неделю назад. Я — католик.
— Ой, извините, — смутилась собеседница. — А я думала, что вы — христианин.
Мило, но неприятно».
История их тех, которые случались с каждым российским членом Вселенской Церкви, остающимся на Родине в роли экзотического религиозного меньшинства. Мы своей численностью намного меньше статистической погрешности. Может, поэтому с радостным удивлением находим «своих» среди тех, кто является более или мене заметной фигурой?
Как писал сам Черкизов, «Я католик совсем не воцерковленный. Иногда, и то за границей, я могу прийти в храм, помолиться. Очень редко – исповедаться». Да и то, что этот бородач католик все узнали совершенно случайно. Когда он высказался в эфире, а потом и написал удивленную заметку, выказав недовольства тем, что Иоанна Павла II не пускают в Россию.
Голос его не был услышан теми, к кому обращался журналист. Или вернее, услышан, но не принят к сведению. «58 процентов опрошенных считают себя православными, неверующими — 31 процент, принадлежат иным христианским конфессиям — 2, мусульманами — 5 процентов. Но и два процента — это тоже люди», — писал Андрей Черкизов.
Папа в Россию не приехал. Российские католики сами ездили к нему, в Рим, в Польшу, на Украину, в Казахстан, в Прибалтику, на Филиппины или в Америку… То что Папа не смог заглянуть в Россию не проблема российских католиков, скорее беда страны, упущенная возможность ее руководителей.
Тот, кого миллиард человек во всем мире, по-детски называл «папой», помогал запутавшимся, загнанным, отчаявшимся обрести себя. Так, по сути, произошло и с Андреем Черкизовым. Выбор католичества был для него сознательным и осознанным.
«В Вильнюсе я стал временно работать великим князем Владимиром. Только для себя.
Я разобрался, что я — христианин. Я отчетливо признался себе, что мне не нравится дешевая церковь. И мне для общения с Господом нужен посвященный, а не избранный посредник.
Но и автокефальное православие меня не устраивало напрочь: оно было всегда с властью; всегда было с государством.
И еще: оно было практически все — в погонах.
И потом — не люблю я в храме стоять. Я в храме сидеть люблю.
И очень люблю готику. И не трогают меня застывшие плоскостные изображения. А вот Микельанджело, его “Страшный суд”, а вот Леонардо и его “Тайная вечеря”…
Тогда я понял: мне нужен посредник, отделенный от властей. И такой, перед которым я бы встал на колени.
Перед Иоанном Павлом II встал бы…
И я пошел в собор Святой Анны, который Наполеон хотел увезти из Вильнюса на ладони. Подошел к ксендзу и попросил меня крестить».
История обращения Андрея Черкизова похожа на истории духовных поисков не малого числа российских католиков. Ломавший перегородки и стереотипы, Иоанн Павел II для многих стал тем, кого принято называть моральным авторитетом.
Кто знает, может там, в обители Небесного Отца, эти два человека – Папа и Андрей Черкизов встретятся? Там этому ни одна мирская власть помешать уже не может.
Михаил Фатеев
