Наверное, не одной мне приходили в голову такие мысли – ведь с детства церковь Лурдской Божией Матери во многом была реальным подтверждением «польскости». Вера в Бога имела в былые времена сильный польский акцент. Кроме детского ветхого от времени молитвенника и крестика, бережно хранимых, мало что было. Именно «Ковенский» стал колыбелью возрождения прихода cв. Екатерины.
Мало кто знает сколько пришлось ходить по кабинетам администрации Ленинграда, восстанавливая права прихода cв. Екатерины, впрочем, как и других приходов нашего города, о. Евгению Гейнрихсу. На воскресные «17-часовые» мессы потянулись люди. После мессы о. Евгения, выходившего «к народу», мы обступали с разнообразными вопросами. Нередко, видя в храме новые лица, он по окончании мессы проводил «ликбез», рассказывая о строе и смысле Трапезы Господней. Вскоре такие комментарии переросли в цикл лекций, которые о. Евгений читал в бывшей Англиканской церкви на Английской набережной. Благодаря богатой эрудиции и таланту академического лектора, мы постигали азы веры, знакомились с историей церкви, вопросами богословия. На этих встречах прививалась любовь к Евангелию, побуждался интерес к поиску и чтению полезной литературы. Многие воспринимали о. Евгения как «католического о. Александра Меня».
Формирование прихода активно шло и благодаря о. Людвигу Вишневскому, который, еще плохо говорил по-русски, но быстро нашел общий язык с молодежью. Такому сближению очень способствовала подготовка к паломничеству в Польшу на первую встречу с папой Иоанном Павлом II в 1991 г., и, безусловно, само паломничество. В лице о. Людвика Вишневского прихожане с «выраженным голосом» польской крови нашли свою отдушину. Любящим отцом для детей воскресной школы прихода стал о. Людвик.
Ставшая уже взрослой моя дочь Вероника с благодарностью вспоминает лагерь «Эммаус» в Можайском, в создание которого он вложил свою душу. Остались в памяти и Крестный путь с восхождением на Воронью гору как на Голгофу, и «погожие вечера» у костра, игры, представления, конкурсы.
Я же вспоминаю поездку в Аглону на встречу с Папой Иоанном Павлом II, а в 1994 году с сыном Ильей посчастливилось участвовать в паломничестве к Святому Престолу с о. Людвиком. Счастливое время, когда мы, неофиты, в церкви чувствовали себя детьми, окруженными любовью, заботой, как на островке в океане в пору перестройки и нестабильности жизни.
Настоятель храма о. Евгений Гейнрихс, как любящий, но строгий отец всегда предостерегал нас от «впадания в детство», призывал взрослеть в вере, напоминал об опасности воспринимать церковь как общественную организацию, клуб по интересам. Был не всегда и не всеми понят, но «имеющие уши услышали». На исповеди был всегда строг, немногословен и внимателен, а в ближайшей воскресной проповеди мы могли услышать ответы на наши вопросы и проблемы, что было, конечно, полезно всем. Воспитанный в интеллигентной семье, получивший хорошее образование и, особенно, самообразование о. Евгений всегда ставил высокую планку, расширял наш кругозор, побуждал вникать в суть явлений, не увлекаться формой, а постигать содержание.
В первые годы возрождения прихода еще не было доступной религиозной литературы, и он иногда нам просто читал по самиздатовским листочкам. Так я впервые услышала на одной из реколлекций «Беседы о блаженстве» Саймона Тагуэлла, «Во что я верю» Франсуа Мориака. Благодаря его дружбе и общению с людьми, носителями высокой культуры и «просто христианами», в первую очередь, Наталией Леонидовной Трауберг, и Сергеем Сергеевичем Аверинцевым, свет от этих выдающихся личностей доходил и до нас. Их опыт постижения христианства был очень полезен, особенно, в первые годы воцерковления.
Вообще в стенах полуразрушенного храма мы чувствовали себя сродни первохристианам. Каким счастьем было дотронуться до стен, хранящих историческую и молитвенную память ушедших времен. Какой радостью было расчищать завалы строительного мусора, мыть, чистить пол и стены храма. Немыслимо было пропустить воскресную мессу, молитвенную встречу.
А сколько знакомых по «прошлой жизни» неожиданно было встречено. Зинаида Израильевна Симхович, с которой мы в далекие времена сидели рядом на семинарах по изучению материалов партсъездов в 1 ЛМИ и обсуждали новинки литературы на задних рядах, стала моим другом во Христе. Ах, неужели тот самый Гольштейн, которого слушали в юные годы! Как быстро, в общем-то, чужие люди проникались симпатией друг к другу, с какой радостью пожимали руки с приветствием мира! Переписывали друг у друга молитвенные тексты, гимны, песнопения; обменивались литературой. Как проникновенно пели, присоединяясь к хору своими несовершенными голосами.
Здесь надо отдать должное настоятелю, который всегда внимательно следил за «репертуаром», не допуская безвкусия и пошлости. Музыкальное сопровождение всегда способствовало молитвенному сосредоточению, служило «дорогой к Богу», как говаривал Сергей Петрович Варшавский. Хоралы Баха и других композиторов эпохи барокко как нельзя лучше поддерживали наш дух.
За 20 лет в приходе служило немало священников из разных стран, и каждый внес свою лепту, оставил свой след в нашей памяти. Мы сами изменились, многие ушли в лучший мир. Храм блистает красотой, его объемы едва вмещают всех верующих в дни праздников, и воспоминания о первых мессах в тесной часовне и Навечерии Пасхи в холодной выгородке храма согревают душу бывшего неофита.
Людмила Александровна Александрова
