Эта история адресована, прежде всего, Зрителю. А сколько ему лет — так ли это важно, в конце концов, если он – настоящий Зритель. Если пришедший опустился на сидение и погрузился в мир, сотканный рукой режиссера, если он принял предлагаемые обстоятельства и открыл свое сердце героям, он становится Зрителем, равноправным участником действия.
И его не пугает, что знакомые с детства строки шварцовской «Золушки» перевернуты (но не перевраны!), искажены призмой, сквозь которую смотрели на эту историю авторы. А их так много, этих авторов: Шварц, Праудин или Фея, которая вовсе и не Фея, а глава труппы актеров…
Кто придумал, дал жизнь этой истории, произошедшей однажды в Сказочном Королевстве, когда Король пригласил всех на бал? Сказочном Королевстве, призрачном Королевстве: таком нереальном в проекциях на занавесе из ватина, и таком плотном в нелепой материальности табуретов и швейной машинки. Но, прежде всего, театральном. И серебряные шары становятся мороженым, хочешь, пломбиром, а хочешь – крем-брюле. И даже медовым, кедровым, морковным… все возможно в этом Сказочном Королевстве, если фантазия кружит Зрителя в своем танце.
И не удивит его Золушка, милая скромная Золушка, девочка в очках, почти ожесточенно отстаивающая свое право поехать на бал: «ну почему, папа?». Вы не ожидали, что Золушка может говорить о своем праве на счастье? Я тоже. Я забыла, что она не только милая и скромная, но еще и искренняя, честная и справедливая. А справедливость кричит о том, что она заслужила поехать на бал.
Но как? Если она не умеет летать?- не умеет входить в призрачность и сказочность театральной условности. Ей сначала надо научиться этому. Увидеть в актерах медведя, и белку, и зайца… ей надо войти в Сказочное Королевство театра и подарить ему свою искренность, заменяющую ей актерское мастерство. И с азартом юности отдаться игре. И тогда Зритель с восторгом смотрит на Золушку, на миг ставшую тыквой, чтобы Фее было что превратить в карету. А кусочки ватина в руках у актеров забелеют мышами.
Эта прекрасная Фея, такая тихая, мудрая, такая…не волшебная! Слушая ее «И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу – большой, а сердце – справедливым», я невольно слышу интонации Маленького принца, говорящего, что самое главное глазами не увидишь. Маленький принц, только повзрослевший, и к своей мудрости добавивший опыт длинной жизни. Много лет прошло с тех пор, как Ирина Леонидовна играла того маленького мальчика с золотыми волосами. И теперь она – Фея. Фея, показавшая нам свое сердце: умеющее любить, сострадать, честное и искреннее. Как и Маленький принц, она в этом мире и вне его. Она – глава труппы актеров, она режиссирует чудеса, посылает своих актеров как солдат на поле боя, но она же – Фея. По-настоящему любящая Золушку и желающая ей счастья.
Порой я ловила себя на том, что вплетала в нить происходящего другой спектакль: «На пуховой опушке». И не только потому, что с восторгом смотрела, как Винни-Пух превращается в медведя, а Кролик – в зайца. Оба спектакля о том, что надо преодолеть свое «сейчас» (или, скорее, «вчера»), чтобы войти в «завтра». Но если игрушкам Кристофера Робина надо было повзрослеть, стать зрелыми, то Золушке надо преодолеть свою конкретность с ее стиркой и уборкой, выйти за ее пределы. Чтобы с ней произошло чудо, ей надо поверить в чудо, ей нужно научиться жить в состоянии чуда.
Это мир предлагаемых обстоятельств, но он граничит с настоящими чувствами, искренними и деликатными, взрывающими вдруг призрачность театральности и сгущающими этот мир до материальности драмы. Может, дело тут в том, что искренность Золушки, ее чистота поднимают ее над этим миром.
И тогда принц в комуфляже, прошедший войну, со своей раненой рукой-крюкой, дебильно ухмыляющийся при виде Дочек Мачехи, вдруг станет взрослым и взбунтуется против этого мира. Как бы он ни любил своего отца, Принц не сможет уже по приказу вскочить на табуретку, чтобы прочитать растроганным гостям стихотворение. Потому что Золошка стерла с его лица ухмылку дурачка. Он встретил искренность, и его душа устремилась к ней, открылась, и показала себя миру. Не только Золушка на балу познала самое себя, но и Принц. И так трогательна на фоне игры, почти фарса (или не почти?) их любовь, их настоящесть, их – как это слово, на «б»? – благородство, что не можешь, вместе с ними, не верить, что все еще закончится хорошо. Несмотря на происки Мачехи, на наглость Дочек, на продажность Маркиза. Все еще может закончится хорошо. И обязательно закончится! Ведь это Сказочное Королевство, а в сказках всегда все заканчивается хорошо!
Надежда Бакина
