Маша, Вы вступили в конгрегацию сестер-урсулинок, когда сестры еще не несли служения в Петербурге. Каково было Ваше первое впечатление при знакомстве?
Первые субъективные впечатления от конгрегации и от монашеской жизни – последний кусочек пазла, собиравшегося мной долгие годы, встал на свое место. Сейчас понимаю, что этот «пазл» я буду собирать всю жизнь, и в то время закрылся только определенный этап, часть большого образа, который Бог для меня задумал. Тогда же, в самом начале, я просто почувствовала (и обрела в этом уверенность), что наконец-то я дома, — знаю, куда идти и с кем.
Первые несколько месяцев новой жизни было постоянное ощущение реколлекций, участия в духовных упражнениях. Мне кажется, что так оно и должно быть. Когда мы говорим о монашестве, важно помнить: весь день в монастыре подчинен молитве и работе. Ora et labora – как на реколлекциях. Первые шаги после пробуждения – в часовню: без молитвы мы не начинаем день, что бы ни происходило. Дальше – обычные занятия работающих людей (у каждой сестры есть свое задание), и в течение дня – «умеренное молчание», исключающее праздную болтовню «не по делу». Несколько раз в день — перерыв на молитву (например, в 15.00 каждый день – короткая молитва за умирающих, которая занимает одну-две минуты, и можно молиться даже во время работы). Вот такая жизнь: «вокруг Бога», когда Он в центре всего, и все наши действия, работа, молитва, отдых сосредоточены на Нем.
Первые впечатления от конгрегации – это семья. Сестры приняли меня так сердечно, так просто! Я была им благодарна за понимание, заботу — постоянную и в то же время не навязчивую. С самого начала я смогла почувствовать себя одной из них – а это очень важно. Каждый человек испытывает потребность принадлежать кому-то, быть вместе. Здесь я почувствовала свою принадлежность этой семье.
Первые годы в монастыре — это также время особенно активного познавания себя. В такой «реколлекционной» атмосфере, какую я описала, легче заметить разные движения души, свои желания, мотивации, чувства. С этим познаванием себя также связаны яркие воспоминания о том этапе: Господь дал мне тогда чудесного «проводника», сестру-опекуна, которая меня поддерживала в пути.
Что Вы знали о святой Урсуле Ледуховской в то время?
По правде говоря, совсем мало. Практически ничего, кроме довольно скупой информации, которую я нашла в брошюре, изданной к ее канонизации. Мне запали в душу несколько мыслей: ее единственное и неудержимое желание – дать всем Бога, ее политика – любовь. А также – воспоминания людей о ней: «Если человек может быть так добр, каким же добрым должен быть Бог!». И еще одна фраза, которую я там нашла, сопровождает меня и сегодня: «Одно обещаю тебе: будь доброй, целиком посвященной Богу монахиней, и ты будешь счастлива огромным счастьем Божиим, несмотря на кресты этого мира». Хотя в тот момент мне еще трудно было отнести эти слова к себе, но в глубине сердца я чувствовала, что Сам Бог дает мне это обещание устами святой Урсулы.
Из той же брошюры я узнала про ее харизму: апостольство улыбки и служба бедным, воспитание детей и молодежи. Все, что я узнавала о ней, — хоть этого было так немного, — рождало во мне какое-то ощущение тепла, радости. Ее желание дать всем Бога, желание любить и этим приближать людей к любящему Отцу, – непонятным способом я почувствовала все это в той небольшой информации, которую получила и ощутила как «свое». Мать Урсула показалась мне очень простой и человечной – и, чем больше я ее познаю, тем больше уверена, что не ошиблась.
Как развивалось дальше ваше «знакомство»? Кто для Вас сейчас мать Урсула?
Наше знакомство развивается постоянно. Святая Урсула для меня – спутник и проводник в дороге. Она гениальный учитель и воспитатель. Я познаю ее не только в молитве, «в общении святых», но и читая ее письма, размышления, книги. Они писала так просто, естественно – и так нежно! В ее письмах я открываю Урсулу как Мать, действительно заботливую, любящую каждого своего ребенка (каждую сестру и каждого, кто к ней обращался за помощью). Я бы хотела научиться любить как она, принимать каждого как дар: как вспоминают свидетели, выходя от нее, каждый чувствовал, что именно его Мать любит больше всех.
По-польски сестры называют св.Урсулу «Матухна», что по-русски можно передать как «матушка» или даже «мамочка», «мамушка». Так повелось с самого начала, и мы, молодые сестры, тоже относимся к ней не как к высокопоставленной Основательнице, серьезной и строгой, а как к нежной и заботливой матери.
Ваш орден официально называется «Сердца Иисуса в агонии»: это духовность матери Урсулы? Как Вы это понимаете? Что это значит для Вас лично?
Да, такова духовность св. Урсулы. Многие удивляются такому соединению – агония, а значит духовность Креста, Страстей, и апостольство улыбки и радости. На первый взгляд, это действительно вещи трудно соединяемые. И все-таки Мать Урсула учит нас, что, соучаствуя в Страстях Христа и Его агонии своим послушанием, исполнением повседневных обязанностей и хотя бы небольшой, но постоянной аскезой, мы участвуем и в Его деле Спасения, в Его Воскресении. Она говорила о том, как мало в мире душ, которые хотели бы делить со Христом Его страдания, и просила своих духовных дочерей стремиться «утешить» Сердце Иисуса, быть с Тем, Кто ради нас умер на Кресте. Эта духовность естественно и напрямую вытекает из любви святой Урсулы к своему Возлюбленному, оставленному всеми на Кресте, забытому так многими в сегодняшнем мире. Возлюбленная жаждет быть рядом с Возлюбленным, и, разумеется, особенно важно для нее прильнуть к Нему в самый трудный момент. А радость – поскольку мы «служим доброму Богу», поскольку она знает, что Господь ее любит. А еще потому, что Урсула считает радость и улыбку естественным и надежным способом свидетельства о Его любви к людям и лучшей возможностью приблизить Его им.
Помимо Вашей конгрегации есть другие, тоже носящие имя святой Урсулы. Как это получилось, и чем вы отличаетесь?
В мире есть около 40 разных ветвей сестер-урсулинок. Но Вы ошибаетесь, если думаете, что это мать Урсула Ледуховская основала столько разных монашеских конгрегаций или сестры разделялись друг с другом. Не название «урсулинки» происходит от имени Матери Урсулы, а Мать Урсула получила свое имя в честь покровительницы всех урсулинок – святой Урсулы Мученицы, жившей в IV веке и принявшей смерть вместе со своими подругами, храня обет целомудрия, который она принесла Богу. Ее выбрала главной покровительницей своей общины святая Анжела Меричи в XV веке, основавшая общину девушек, которые занимались воспитанием детей и старались способствовать нравственному обновлению общества. Вначале это было Общество – девушки жили в миру, отдаваясь делу воспитания, молитве и встречаясь время от времени, чтобы укрепляться в призвании. Однако в XVII веке сестер решением церковных властей «закрыли» в затворе, и вплоть до начала ХХ века они были типичным затворническим орденом. Именно в такой монастырь поступила Юлия Ледуховская в 1886 году и здесь получила новое монашеское имя – Мария Урсула. Позже она отправилась в Петербург, где ее призвание развивалось в той же харизме, но потребовало иных условий для осуществления. Так началась долгая история ее исканий воли Божией, которая завершилась созданием и утверждением Апостольским Престолом новой конгрегации: Сестер Урсулинок Сердца Иисуса в Агонии. Мать Урсула не раз говорила, что не планировала основать новую конгрегацию, она считала себя лишь пешкой в руках Божиих. Но любовь всегда приносит плоды, и так она стала матерью для наших сестер.
Вслед за Вами к духовным дочерям Матери Урсулы присоединилась еще одна наша прихожанка – Дарья Микитанинец. Далеко ли она сейчас от Вас? Общаетесь ли вы? Как у нее дела?
Даша сейчас в Варшаве, мы, конечно же, общаемся время от времени. Сейчас заканчивается первый год ее начальной формации, и Даша готовится начать постулатуру – следующий этап. Мне хотелось бы, чтобы о том, как у нее дела, вы расспросили ее саму – думаю, это получится и интересней, и путаницы не возникнет.
Как Вы сейчас, уже столько лет прожив в монастыре, понимаете свое собственное призвание – и в нем, и в мире? Как вам живется в монастыре? Чем занимаетесь?
В ноябре будет 6 лет, как я стала одной из сестер Матери Урсулы. Мое призвание?.. — его я познаю и открываю постоянно. Сейчас я еще нахожусь на этапе начальной формации, которая длится до принесения вечных обетов. Я все глубже понимаю, как близка мне эта духовность – Любовь Креста, Иисуса в Агонии, а одновременно – радости. Это духовность, совмещающая в себе созерцание и апостольство. Учусь этому постоянно и, думаю, буду учиться до конца жизни. Суть не в том, чтобы скорбеть и лить слезы сочувствия ко Христу, а в том, чтобы быть близко к Нему, быть с Ним. Жить Им. Суть в радости, проистекающей от бытия рядом с Возлюбленным, от осознания того, что Его любовь безгранична и безусловна, что с Ним ничего не страшно. Я хотела бы нести другим эту радость, делиться ею с каждым – и в самом монастыре, и в мире. Везде там, куда посылает меня Господь. Как я понимаю свое призвание? Как призвание к Любви, к тому, чтобы эту Любовь нести людям. Чтобы дать людям Бога – как хотела того святая Урсула.
Далеко ли до вечных обетов? Боитесь? Назад не тянет?
Два года. Не боюсь: знаю, что Иисус ведет самой лучшей дорогой. Но каждый день молюсь о том, чтобы Он подарил мне верность вере и призванию, поскольку знаю, как слаба сама по себе… Не думаю, что это страх: скорее, такое «опасение», которое, думаю, даже нужно, чтобы не впасть в гордыню и самоуверенность. Иногда, правда, боюсь – что слова, которые говорю, перерастают меня, что я не живу до конца идеалами, которые провозглашаю словом и своим присутствием – как человек, посвященный Богу… Но я напоминаю сама себе – мы не боги, совершенен только Он, а мы слабые хрупкие орудия в Его руках – и тогда снова благодарю Бога за доверие, призвание, за Его безусловную любовь.
В жизнь «светскую» не тянет – слишком счастлива здесь. А вот по Питеру всегда немножко скучаю.
Как минимум одна наша общая знакомая, насколько я знаю, регулярно пишет Вам с просьбами о молитве тогда, когда «что-то случается» или происходит нечто, очень важное и значимое для нее или ее близких. Много ли таких просьб Вы получаете? Что с ними происходит?
Такие просьбы я чаще всего «складываю в сердце» и на алтаре у Бога – как каждый из нас, участвуя в общем священстве, — приношу жертву Евхаристии в этой интенции. Просьбы в особенно важных делах передаю также сестрам в общине. И не раз бывает, что даже через несколько месяцев какая-нибудь сестра спрашивает: а как там ситуация, мы молимся… Просьбы «поступают», не всегда выраженные как просьбы. Иногда просто кто-то рассказывает о своих трудностях (или радостях), и я знаю, что ситуация требует молитвы, и начинаю молиться.
Вообще – много ли связей сохранилось?
Связи сохранились, но не все. Есть множество людей, которых я ношу в сердце и помню, но видимся – переписываемся мы очень редко. Дело еще и в том, что моя жизнь сейчас имеет совершенно другой ритм. Я учусь служить в первую очередь тем, кто находится рядом со мной и нуждается в помощи здесь. Это значит, что старые связи, хоть и не рвутся, но как бы отходят на периферию, удерживаются не столько частотой общения, сколько его качеством. Так что те контакты, которые сохраняются, держатся вопреки тому, что фактически это связь раз в несколько месяцев, а иногда и реже. Но мы знаем, что всегда можем написать друг другу, и, если не письмо, то молитва будет ответом.
И в заключение – что бы Вы хотели пожелать нашим прихожанам и своим сестрам-урсулинкам, работающим в Петербурге?
В день памяти нашей святой Матери Урсулы желаю всем радости сердца, исполняющего волю Божию. Простоты и открытости, даров Духа Святого, так нужных в исполнении каждого призвания. Пусть, несмотря на Питерскую погоду, вера согревает вас, а ваши сердца возносятся неустанно – как призывала св. Урсула – к нашему Божественному Солнцу, Пресвятому Сердцу Иисусову.
Желаю опеки Матери Урсулы – нежной, заботливой, мудрой. С праздником!
И отдельное пожелание – сестре Оксане, празднующей сегодня свои именины: ведь в Миропомазании она носит имя Урсула.
Беседовала Мария Касьяненко
