Отец Иакинф, в этом году Евхаристическая процессия пройдет по центральным улицам Санкт-Петербурга из одного прихода в другой: что мы хотим этим показать?
Мы на самом деле ничего не хотим показать. Процессия это не демонстрация — это молитва. Мы с молитвой идем из одного храма в другой, мы несем с собой святыни, благословляя свой путь и свой город. Все религии и все христианские конфессии знают такую практику, как богослужение в пути, подобное нашим процессиям. В Риме процессия идет от базилики святого Иоанна на Латеране к Санта Мария Маджоре. Православная Церковь, в том числе и в Петербурге, возобновила традицию крестных ходов по городу.
Католики пойдут из одного храма в другой действительно впервые? За какой срок?
Для нас это будет возобновлением традиции. Не очень древней, конечно, в сравнении с европейскими процессиями, но чрезвычайно ценной для нашей памяти. Две процессии – 1917 и 1918 годов – проходили в Петрограде в очень сложное, трагическое время. Они были видимым знаком веры и молитвы многих из тех, кто потом стал мучениками и исповедниками. Они шли через весь город, из храмов святой Екатерины и Успения на Выборгскую сторону, к церкви Посещения Девой Марией Елизаветы. В этом году мы вновь пройдем из одного храма к другому, хотя и не так далеко. И мы благодарны властям города за возможность восстановить традицию через 95 лет.
Вы упомянули о восстановлении традиции. Но два года назад процессия уже шла по Невскому проспекту. В чем разница?
Да, два года назад, в 2011 году, процессия в торжество Святейших Тела и Крови Христовых первый раз после огромного перерыва вышла на Невский. Это был исторический момент. Дело в том, что после восстановления приходов и канонических структур Католической Церкви в России в 1990-х годах было принято решение проводить ежегодную общегородскую процессию в одном из приходов города, чтобы к ней присоединялись и прихожане других храмов. Процессия шла вокруг храма или вокруг квартала — как на Пасху. И очень символично, что теперь мы пойдем именно из Ковенского переулка на Невский. Из единственного никогда не закрывавшегося храма – в первый возвращенный.
Значит ли это, что теперь ежегодно Евхаристическая процессия будет проходить именно по этому маршруту?
Надеюсь, что нет. У нас семь приходов в городе, мы можем предлагать разные маршруты каждый год. Если правительство города пойдет нам навстречу, через год мы двинемся новым путем. Неважно, идти по Невскому проспекту или по маленькой тихой улице – важно идти с Богом и к Богу.
«Ты же, когда молишься, закрой дверь свою», — современный мир постоянно напоминает нам эту заповедь, настойчиво вытесняя веру в область личной религиозности отдельного человека. Уместно ли столь публичное проявление благочестия?
Благочестие всегда и лично, и публично. Вера христиан должна быть видна людям. Иное дело — форма. Конечно, исторические формы манифестации веры сильно различаются в разных странах. Празднование специального торжества Пресвятой Евхаристии — очень латинский обычай. Но мне не кажется, что по своей сути он так уж чужд большинству людей в России. Мы вместе с православными веруем, что Бог приходит к нам под видом хлеба. Воплощение и наше спасение продолжаются ради того, чтобы и человек стал причастен божественному естеству. Вот что мы празднуем, и эта вера у нас общая с православной Церковью. Праздник Святейших Тела и Крови Христовых прославляет наше обожение, данное нам в причастии, а Евхаристическая процессия показывает, что этот процесс относится ко всему сотворенному миру.
Святые Дары – одно из величайших сокровищ нашей веры: Вы не боитесь, что они будут осквернены суетой праздной улицы и глумлением зевак?
Нет. Это — риск воплощения. Бог, сошедший с небес и воплотившийся в маленьком беззащитном Младенце, не требовал гарантий безопасности. Повзрослев и выйдя на проповедь, Спаситель не боялся насмешек толпы. Он, по слову апостола, «уничижил Себя, быв послушным даже до смерти» ради нашего спасения. Мы не имеем права оскорблять святыню, но было бы наивно скрывать ее от мира в стенах церквей. Наши собственные грехи оскверняют славу Божию порой гораздо страшнее любых зевак.
Какой реакции Вы ждете от вольных и невольных зрителей – православных, атеистов, религиозно безразличных людей?
Евхаристическая процессия, как я уже сказал, — это особая молитва, молитва пути. Когда человек молится, он обычно не думает, какое впечатление производит. Когда он освящает дом, он редко задумывается, как выглядит в глазах соседей. Надеюсь, что те, кто встретит процессию, смогут увидеть, что мы молимся. Если кого-то это шокирует… что ж, могут быть разные реакции.
Католические приходы Санкт-Петербурга отменяют свои обычные полуденные Мессы, призывая прихожан принять участие в процессии: значит ли это, что Церковь хочет быть как можно более заметной? Зачем ей эта массовость?
Массовость, заметность — неправильные слова, и уж за этим точно никто не гонится. Неважно, сколько идет людей: в некоторых маленьких городках их может быть десяток, но это все равно будет Евхаристическая процессия. Мессы отменяются и объединяются не для того, чтобы «согнать» всех католиков на процессию. Просто в этот день мы хотим быть вместе. Евхаристия – то, что нас объединяет: мы причащаемся от одной Чаши, именно это делает из нас общину, Церковь. Поэтому мы и идем торжественной процессией все вместе за Христом, пребывающим в Святых Дарах.
Десятилетия советской власти выработали у определенной части наших соотечественников стойкую неприязнь ко всякого рода демонстрациям, и католики в этом смысле не исключение. Я знаю немало людей, для которых неприемлема даже сама идея пройти по улицам города в составе большой толпы, да еще и с песнями, и под знаменами (а хоругви по своей сути, в общем, суть то же самое): что бы Вы могли сказать им?
Надо понять, мне кажется, что если политические режимы и идеологии прошлого века пользовались формами, украденными у Церкви, это не значит, что мы должны теперь эти формы отрицать. Ведь важна не форма, а суть, содержание. Евхаристическая процессия, как любое богослужение общины — это знак Церкви, того, что мы — народ Божий, что наша вера неотделима от Церкви, она выражается, исповедуется и празднуется в Церкви. Конечно, можно и нужно молиться в своей комнате, но Господь обещал нам быть с нами, когда мы собираемся вместе. Сложно бороться с таким тяжелым психологическим наследством, как тоталитарное прошлое, но это необходимо. Надо стать свободными от него и перестать стесняться быть верующими. Идя все вместе, мы ведь не только видны прохожим: мы видим друг друга, своих братьев и сестер во Христе. Наверное, это самое главное — быть вместе, быть общиной, молиться друг за друга и желать друг другу мира. Иногда, чтобы научиться этому, надо выйти за Христом из храма на улицу.
Я бы очень хотел, чтобы процессия 2 июня этому послужила.
Аминь.
Беседовала Мария Касьяненко
