Ледуховская приехала в Петербург осенью 1907 г. -разумеется, не в монашеском
одеянии; все подобные облачения были в России строжайше запрещены. Это было
немалой проблемой, но папа Пий Х решил ее, словно разрубил гордиев узел,
молвив такие слова: “Могут одеться хоть в розовые платья, но пусть едут работать в Россию)”.
Все внешние детали системы образования окончательно стабилизировались в
последние два — три десятилетия XIX в. и касались главным образом живших
в пансионате приблизительно 80 учениц; за 200 рублей серебром в год пансионат
обеспечивал их всем -одеждой (формой) и бельем, шляпками, без которых
невозможно было представить себе жизнь в ту эпоху, книгами и тетрадями;
в названную сумму входили также плата за обучение и полное содержание. В
ретроспективе все это выглядит совсем неплохо, хотя 200 рублей на
расходы не могли себе позволить тысячи польских семей. В определенных
случаях сумму уменьшали, а некоторые ученицы находилось на полном
содержании прихода.
Уроки были каждый день с девяти до трех часов; до этого в шесть подъем,
в семь предваряемый общей молитвой завтрак, в восемь месса; молиться
надо было истово и часто, и в этом нет ничего удивительного-ведь школу
содержал храм. Шестичасовое учение в школе облегчалось перерывом после
двух уроков на второй завтрак. Обедали все вместе, молитва была обязательной
перед едой и после нее. До пяти часов у учениц было свободное время,
следующие три часа отводились на приготовление уроков, затем следовало
немного свободного времени, опять молитва и отход
ко сну.
Таким образом, на обедне пансионерки присутствовали ежедневно,
вечерни были обязательны по субботам, а также перед каждым большим
праздником исповедовались; можно полагать, что у исповедников не было
слишком много хлопот с отпущением грехов, ибо распорядок дня оставлял
возможность грешить разве лишь в мыслях.
Все ученицы должны были носить форму гранатового цвета с различными
к ней дополнениями (передники, накидки). Был период великого разноцветья:
форма цвета бордо для первых двух классов, коричневая для третьего и
четвертого, зеленая для пятого, фиолетовая для шестого и пепельная для
седьмого. Наказания за нарушения распорядка порой причиняли довольно-таки
большие неудобства (ставили в угол, ставили на колени), но не были такими
уж и страшными; случалось, применялись и розги, но очень редко.
Однако жизнь не могла стоять на месте, даже и в принадлежавших храму интернатах.
Стали реже обязательные исповеди, обедни надлежало слушать только дважды в неделю;
было дозволено дважды же в неделю принимать посторонних посетителей и отлучаться
из воспитательного заведения перед каждым праздником. За отдельную плату были
введены сверхурочные занятия музыкой и танцами, начали устраивать любительские
представления и танцевальные вечера с участием молодых людей. После того как
управление пансионатом перешло в руки Ледуховской, режим стал еще более свободным,
особенно в религиозном отношении. С началом Первой мировой войны австрийской
подданной Ледуховской пришлось покинуть Россию. С 1920 г. она жила в Польше,
умерла в Риме. Последней начальницей пансионата была Мария Жешотарская.
Мужская школа была четырехклассной и тоже имела пансионат (с меньшим числом
пансионеров, чем в женской школе) до 1906 г., когда было получено дозволение
Министерства просвещения на ее преобразование в восьмилетнюю гимназию. Первые
выпускники вышли из нее в 1910 г. Долгие годы мужской школой заведовал инспектор,
а в 1907 г. учредили директорскую должность. Первым и одновременно последним
директором (до 1918г.) стал филолог-классик Стефан Цыбульский. При нем
старались по мере возможности осовременить дидактику, использовать различные
наглядные пособия; как и в женской школе, устраивались (французские и польские)
спектакли, танцевальные вечера и празднества, были организованы хор и оркестр.
В учебном 1912/13 г. это заведение насчитывало 487 учеников и 38 преподавателей; 28
человек успешно окончили восьмой класс. Эта школа тоже была хорошо оборудована:
имела библиотеку, гимнастический зал, мастерские для рукоделия — дирекция
настойчиво стремилась к тому, что ныне именуется политехнизацией. Неплохо
были организованы и каникулы, во время которых приятное сочеталось с полезным,
отдых с краеведческими экскурсиями. В 1915 г. отдыхали в Друи на Даугаве западнее
Динабурга, в 1916-м-на Урале, в 1917-м-даже в Западной Сибири. Можно только
подивиться принятому администрацией в 1915 г. решению: ведь линия фронта проходила
слишком близко от места отдыха.
