Дошли до Вифлеема… расположились вокруг пещеры, ждём с четвёртой свечой в руках: «…придёт, не замедлит, * Сам Господь Бог, * о человек, прими Его».
Господь точно не умедлит, что обещал, то и сделает… А мы?
Есть ещё время подумать, как нам принять Того, Кто вот-вот придёт — по примеру Марии, Его Матери — не только в захватывающих дух обещаниях: «…Он будет велик и наречётся Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» Лк 1:31-33.
Не только в торжестве раскрывшихся небес, откуда пришла великая радость «…которая будет всем людям: ибо ныне родился вам … Спаситель, Который есть Христос Господь … и явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! Лк 2:10-14.
Но и принять в том, что возвестили горестные слова, которые Мария, Матерь Его, слагала и хранила в сердце Своём: «…лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, — и Тебе Самой оружие пройдёт душу, — да откроются помышления многих сердец»? Лк 2:34,35.
Не жизнь ли это любого человека — падать и вставать, пререкаться с другими и даже с Богом из-за того, какие спасительные, но часто не вмещающиеся в нас слова и поступки Он предложил в Своих заповедях? И не помышления ли человеческих сердец всегда открываются в историях, которые происходят под Рождество Христово? Вот как в этой книге, например:
«…человек подошел достаточно близко к огню, пастух поднял голову. Это был угрюмый старик, грубый и неприветливый со всеми. И когда он увидел, что к нему приближается незнакомец, он схватил длинный, остроконечный посох, с которым всегда ходил за стадом, и бросил в него. И посох со свистом полетел прямо в незнакомца, но, не ударив его, отклонился в сторону и пролетел мимо, на другой конец поля.
Когда бабушка дошла до этого места, я снова прервала ее:
— Отчего же посох не попал в этого человека?
Но бабушка ничего не ответила мне и продолжала свой рассказ:
— Человек подошел тогда к пастуху и сказал ему: «Друг, помоги мне, дай мне огня! Моя Жена только что родила ребенка, и мне надо развести огонь, чтобы согреть ее и Младенца!».
Старик предпочел бы ответить отказом, но, когда он вспомнил, что собаки не смогли укусить этого человека, овцы не разбежались от него и посох, не задев его, пролетел мимо, ему стало не по себе, и он не посмел отказать ему в просьбе.
«Бери, сколько тебе нужно!» — сказал пастух.
Но костёр уже почти догорел, и вокруг не осталось больше ни поленьев, ни сучьев, лежала только большая куча жару; у незнакомца же не было ни лопаты, ни совка, чтобы взять себе красных угольков.
Увидев это, пастух снова предложил: «Бери, сколько тебе нужно!» — и радовался при мысли, что человек не может унести с собой огня.
Но тот наклонился, выбрал себе горстку углей голыми руками и положил их в полу своей одежды. И угли не обожгли ему рук, когда он брал их, и не прожгли его одежды; он понес их, словно это были яблоки или орехи…
Тут я в третий раз перебила рассказчицу:
— Бабушка, отчего угольки не обожгли его?
— Потом всё узнаешь, — сказала бабушка и стала рассказывать дальше: — Когда злой и сердитый пастух увидел всё это, он очень удивился: «Что это за ночь такая, в которую собаки кротки, как овечки, овцы не ведают страха, посох не убивает и огонь не жжёт?» Он окликнул незнакомца и спросил его: «Что это за ночь такая? И отчего все животные и вещи так милостивы к тебе?» «Я не могу тебе этого объяснить, раз ты сам этого не видишь!» — ответил незнакомец и пошёл своей дорогой, чтобы поскорее развести огонь и согреть свою Жену и Младенца.
Пастух решил не терять этого человека из виду, пока ему не станет ясно, что все это значит. Он встал и пошёл следом за ним до самого его обиталища. И пастух увидел, что у незнакомца нет даже хижины для жилья, что Жена его и новорождённый Младенец лежат в горной пещере, где нет ничего, кроме холодных каменных стен.
Пастух подумал, что бедный невинный Младенец может насмерть замёрзнуть в этой пещере, и, хотя он был суровым человеком, он растрогался до глубины души и решил помочь малютке. Сняв с плеч свою котомку, он вынул оттуда мягкую белую овчину и отдал её незнакомцу, чтобы тот уложил на неё Младенца.
И в тот самый миг, когда оказалось, что и он тоже может быть милосерден, глаза его открылись, и он увидел то, чего раньше не мог видеть, и услышал то, чего раньше не мог слышать. Он увидел, что вокруг него стоят плотным кольцом ангелочки с серебряными крылышками. И каждый из них держит в руках арфу, и все они поют громкими голосами о том, что в эту ночь родился Спаситель, который искупит мир от греха. Тогда пастух понял, почему всё в природе так радовалось в эту ночь, и никто не мог причинить зла отцу Ребёнка.
Оглянувшись, пастух увидел, что ангелы были повсюду. Они сидели в пещере, спускались с горы и летали в поднебесье; они проходили по дороге и, минуя пещеру, останавливались и бросали взоры на Младенца. И повсюду царили ликование, радость, пение и веселье…
Всё это пастух увидел среди ночной тьмы, в которой раньше ничего не мог разглядеть. И он, обрадовавшись, что глаза его открылись, упал на колени и стал благодарить Бога… — При этих словах бабушка вздохнула и сказала: — Но то, что видел пастух, мы тоже могли бы увидеть, потому что ангелы летают в поднебесье каждую рождественскую ночь. Если бы мы только умели смотреть!.. — И, положив мне руку на голову, бабушка прибавила: — Запомни это, потому что это такая же правда, как то, что мы видим друг друга. Дело не в свечах и лампадах, не в солнце и луне, а в том, чтобы иметь очи, которые могли бы видеть величие Господа!»
С. Лагерлёф. Святая ночь.
Что же оттачивает сердце человека настолько, что он обретает способность видеть Божие величие? Может быть, то, ради чего когда-то пришёл и снова приходит в мир Младенец Христос? В мир, где «…надлежит Ему много пострадать и быть отвержену родом сим … и войти в славу Свою?» Лк 17:25, 24:26. И то, что Он дал нам силу следовать за Ним в радости и страдании?
Продолжение следует — из книги «Лестница души» Юлии Карловой ОПс
