Пожалуй, самую широкую известность ему принесли повести, составляющие т.н. «Цикл Незримого», посвященные основным мировым религиям. Большинство из нас хорошо знает произведение из этого цикла “Оскар и Розовая Дама”, во многом благодаря прекрасному моноспектаклю Алисы Бруновны Фрейндлих.
О Незримом и об отношении к вере мы побеседовали с писателем во время его визита в Петербург.
Как возник замысел создания “Цикла Незримого”?
— Надо, прежде всего, сказать, что я родился в атеистической среде, был атеистом и никогда не думал о религии вплоть до возраста 30 лет. И вот для меня все изменилось в возрасте 30 лет.
В этот момент я совершал поездку в Африку, и случилось так, что я затерялся в пустыне Сахара, рисковал жизнь и провел совершенно мистическую ночь под открытым небом пустыне Сахара. И все изменилось для меня в моем понимании религии, в этот момент, в эту ночь. Я вернулся после этой поездки, после этой ночи, проведенной под открытым небом совершенно изменившимся. Я обрел веру, но не веру в конкретного Бога, не принадлежность к какой-то конкретной религиозной конфессии, но в единого Бога.
После этого я стал интересоваться вопросами, касающимися всех религиозных конфессий. И первый текст, который я написал, это «Миларепа», это буддисткий текст. Книга получила признание. И ко мне началии приходить журналисты. Он из них спросил меня: «Вы – буддист?» Я сказал: «Вовсе нет». Тогда он поинтересовался: “Почему Вы занимаетесь этой темой и разрабатываете этот вопрос”? На это я ответил: “Просто потому, что я хочу знать”.
И я понял тот подход, который мне нужно избрать: это говорить о религиях во множественном числе. Ни о какой-то конкретной религии. И в этот момент родилась, в общем-то, выкристаллизовалась идея этого цикла.
А почему для раскрытия идей христианства была избрана история про хоспис, особенно детский?
— Потому что я уверен, что христианство с особым уважением относится к телу, к плоти страдающей, изнывающей, близкой к смерти. И в «Оскаре и Розовой Даме» Оскар не религиозен в отличии от Розовой Дамы, которая христианка. Мир должен повернуться к христианству перед лицом болезни и смерти. Нельзя сказать, что Оскар совсем не христианин, но манера его христианства в том, в том, что он хочет жить, а не умирать.
В «Детях Ноя», посвященных иудаизму, главный герой католический священник, спасающий евреев от нацистов. Вы имели в виду какого-то конкретного священника или это собирательный, выдуманный образ?
— Да, это вполне конкретный человек, отец Андре из Намюра (в голландской части Бельгии), который во время войны спас 231 еврейского ребенка. Сейчас в Израиле посажено 231 дерево в честь отца Андре, это место так и называется «лес Андре».
Я обратился к его истории, потому что это нечто экстраординарное, потому что он спасал не только жизнь детей, но и их самоидентификацию (их идентичность). В своей церкви, в крипте, в ее подземелье он создал тайную синагогу, которая существовала во время всей оккупации. И в этой синагоге он сохранил еврейские религиозные тексты, которые удалось спасти и которые он регулярно читал с детьми.
Для меня еще очень важно вообще, и конкретно в этой истории, взаимоотношение между иудаизмом и христианством, потому что иудаизм — это общая, единая основа, а христианство, во всех своих проявлениях, как ветви этого большого дерева.
Беседовал Михаил Фатеев
