Вселенная вышла величественная и прекрасная, а главное – очевидно носящая на себе отпечаток личности Творца. Бог Сам подсказывает нам: «От величия красоты созданий сравнительно познается Виновник их бытия» (Прем. 13:5). Весь мир – святыня Бога, место, созданное Им, указывающее нам на Его мудрость и совершенство, место, где мы встречаемся с Ним и начинаем познавать Его. Творение же отвечает своему Создателю любовью, участвуя в неповторимой литургии: общем деле прославления и благодарения. Об этом неоднократно говорит Священное Писание:
Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних.
Хвалите Его, все ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его.
Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его, все звезды света.
Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес.
Да хвалят имя Господа, ибо Он повелел, и они сотворились.
(Пс. 148: 1-5)
А тем, кто читал давно или не очень внимательно, во время Мессы Евхаристическая молитва напомнит: «достойно служит Тебе всё творение, Тебя подобающе восхваляет Тобою искупленная вселенная».
Честно говоря, когда начинаешь размышлять о таких вещах, как творение, Вселенная, музыка небесных сфер, просто дух захватывает. Слишком большой масштаб, слишком непостижимые тайны для скромных человеческих способностей. Желая прикоснуться к тайне Бога человек именно в силу своей человечности неизбежно «отступает» перед грандиозностью славящей Бога Вселенной, и пытается постигать Божий замысел через более «соразмерные» своей ограниченной природе понятия и символы. Сам Бог любовно склоняется к нам, говоря о Себе через образы, близкие и понятные каждому: называет Себя Отцом, Царем, говорит о Своем гневе или радости, а «когда исполнилась полнота времен», Он Сам «стал во всем подобным человекам» в воплощении Сына.
Храм – это, разумеется, место почитания Бога. Латинское слово «храм» — templum – происходит от греческого temmein – ограждать, отделять. Особенное пространство, предназначенное для молитвы всей общины. Достаточно быстро прогрессивное человечество осознало, что ограждать пространство молитвы от всего остального пространства лучше все-таки не забором, а стенами и крышей (любой, кому приходилось принимать участие в богослужениях на открытом воздухе подтвердит, как непринужденно ветерок может унести листок с самым нужным текстом, а внезапный ливень – подмочить молитвенный энтузиазм собравшихся).
Но храм – это не обычные стены: при всем разнообразии архитектурных форм мы всегда сможем отличить храм от жилого дома или административного здания. Даже если внешне храм будет «укрыт» в окружающем городском пейзаже или, например, скрыт в катакомбах, мы различим святыню, оказавшись в ее внутреннем пространстве. Облик храма и его пространство всегда несет в себе особенный смысл: храм – образ Вселенной, его сооружение – попытка общины постичь то, как мир устроен, и какое место в нем занимает Бог. Храм – своего рода «модель» мира во все его полноте: отделенное пространство, в котором творение встречается со своим Творцом. Пространство христианского храма – это не только образ пространства, но и образ истории: отмеряя шаги по мраморному или дощатому полу церкви, мы повторяем тот путь, по которому Бог ведет человека к единению с Собой. Пространство храма становится метафорой Священной истории, истории спасения.
И все же строение с самым интересным и благородным замыслом – всего лишь нежилое строение. А настоящим домом строение становится только когда у него появляется Хозяин — Тот, Который приходится каждому из нас любящим и сильным Отцом, ласковой Матерью, Братом, разделившим наши труды, страдания и радости, Женихом, ожидающим нас в вечности. Мы – Его семья, а значит, Его дом – наш дом. Настоящий Хозяин, щедрый и великодушный, создает и обустраивает жилище не для одного Себя: двери Дома открыты, Он не устает приглашать людей прийти и разделить с Ним Его жизнь. Очень здорово, что христианских церквей на свете построено много и не нужно всем собираться в каком-то одном месте, как когда-то иудеям приходилось идти в Иерусалимский храм. Но, тем не менее, собираясь в храме конкретной общиной мы совершаем общее дело – литургию – как собранные, призванные от всего человеческого рода. Поэтому само слово «церковь» — по-гречески ecclesia – означает «собрание», «община».
Разумеется, есть ощутимая разница между скромной часовней, устроенной в квартире и римской базиликой, между современным конструктивистским зданием и готическим собором. В силу нашего воспитания, традиций и просто эстетических предпочтений в одних местах мы можем сильнее ощущать присутствие Бога, в других молиться будет гораздо труднее, но это не меняет единственно значимой реальности: это Его дом.
— Что видел человек, переступая порог средневекового собора? – спросил студента экзаменатор.
— Спины других людей! – честно ответил студент.
В этих словах, конечно, есть большая доля правды, особенно если приходить в храм по большим праздникам. Но давайте представим себе ситуацию, когда в церкви спокойно и можно осмотреться, не торопясь и не толкаясь.
Первое, с чем вы сталкиваетесь при входе в храм – сталкиваетесь иногда в буквальном смысле слова, особенно если спешите – это… правильно, дверь. Церковные двери, как правило, таковы, что человеку субтильного телосложения напоминают прежде всего о том, что «Царствие Небесное силою берется и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12).
Двери – граница, место перехода от профанного, мирского пространства к пространству сакральному. На первый взгляд очень простая вещь напоминает о вечном: о начале и конце, о жизни и о смерти.
«Я – дверь овцам», говорит Иисус. «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет» (Ин. 10:7, 9). Вот оно – начало Жизни: Сам Иисус. В Его жизнь мы входим через таинство Крещения, оставляя за спиной нашего ветхого человека и облекаясь в нового. Переходим от смерти в жизнь, то есть становимся «мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 6:11). Но церковные двери символизируют не только начало, но и конец – конец нашего земного странствия, момент смерти, который предшествует встрече с Господом лицом к лицу. Недаром в средневековых церквях на тимпане над главным входом помещалось изображение Иисуса – Судии и сцены Страшного Суда.
Двери храма открывают перед нами, стоящими пока еще на ровной земле, двери Неба и непостижимую перспективу реальности Бога. Так, как когда-то Иаков «увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот, Господь стоит на ней» (Быт. 28:12-13). Храм – шаг в будущее, лестница в Небо. Это очень ясно понимали средневековые мастера, помещая на главном фронтоне церквей изображение лестницы Иакова и вышагивающих по ней ангелов.
У входа в храм – и в наше сердце, которое может стать святыней Бога — Иисус говорит: «Се, стою у двери и стучу», призывает к испытанию совести. Готов ли ты прийти на Мой суд или нужно сперва пойти и примириться с соседом твоим? Готов ли ты прийти ко Мне и узнать Меня, через Меня — правду о себе? Но даже если чувствуешь, что не готов – все равно войди, и Я помогу тебе.
Открытая дверь и пространство за ней – это еще и символ открывающегося сердца, становящегося местом обитания Бога.
Анастасия Паламарчук
