Напомним сами вопросы: по поводу особого детства – в смысле того, что у особых здоровым есть чему поучиться! Не жалость (что культивируют многие мамы, по крайней мере в моем окружении), не желание обойти стороной и даже отвернуться (меня так воспитывали). Как научить ребенка уважать и учиться у этих людей?
БОЛЬНЫХ ИСЦЕЛЯЙТЕ…
Часть 2. ЗАБУДЕТ ЛИ ЖЕНЩИНА ГРУДНОЕ ДИТЯ СВОЕ?
… чтобы не пожалеть сына чрева своего? Но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Ис 49:15
ГЛАВА 2. … ИНОЙ МИР, НЕПОХОЖИЙ НА ПРЕЖНИЙ, или что читать с детьми на такую сложную тему?
Наверно, многим известен термин «родительская компетентность», который означает, что человек «не испытывает страха за то, что он «плохой» родитель и не переносит чувство страха и вины на своего ребенка. Он готов видеть реальную ситуацию, в которой растет его ребенок и прикладывать усилия, чтобы ее менять. Он понимает, что развитие ребенка изменится в благоприятную сторону, если он будет меняться сам, пробовать, искать, в общем – учиться». http://www.sbor.ru/kdn/old/RodKompit.html
Есть даже «Программа развития родительской компетентности родителей, воспитывающих особых детей» и места, где о ней можно узнать подробнее. http://rodnichok.mskzapad.ru/ или http://www.mgpu.ru/article.php?article=154
Ну, понятно, скажете вы, нам надо быть компетентным в том, что читать с детьми о мамах и папах, которые не бросили своих «особых» детей.
Нет, отвечу я, компетентным нужно стать в том, зачем вам надо читать такие книжки с детьми. Проще говоря, твердо знать, с какой целью вы это делаете; быть уверенным, что это нужно вам и вашему «обычному» или «особому» ребенку, – и приготовиться к ответам на его вопросы о книжках «для чтения взрослыми детям».
К примеру, о реакции на птенца, который вылупился из крокодильего яйца.
М. Москвина. Что случилось с крокодилом.
«—Ешь! Проглоти как таблетку, даже не заметишь! Давай!—шипела сзади Крокодилица.
—Сейчас, сейчас… вот слезет с носа.
Но когда птенец потёрся головкой о шершавую щёку Крокодила и пропищал: “Паа-па!”, тот вдруг понял: не сможет он его съесть. Не сможет, и всё. Ведь это был ЕГО птенец.
—Ну!—раздражённо зарычала старуха.
—Баранки гну!—огрызнулся Крокодил.
—Мальчишка!—возмутилась Крокодилица.—Ну я тебе устрою! Хотела всё в тайне сохранить, а теперь и не подумаю.
И она тут же разболтала о птенце всем крокодилам в реке».
Почему необычное так часто вызывает страх? Разве оно обязательно таит в себе опасность? Когда Дева Мария смутилась от необычного приветствия Ангела, он сказал Ей: «Не бойся, ибо Ты обрела благодать у Бога». Значит, необычное может стать благодатью – чтобы росла душа и смягчалось сердце.
«Крокодил сказал: – Послушайте, странное всё-таки дело. Ну повезло, ну появились вы на свет по всем правилам, как положено. Ну такие же вы, как все… А если кто-то получился непохожим на вас? Так давай смейся над ним, дразни, а ещё лучше – проглоти его, да и дело с концом? Так получается?— Все замолчали.
—Чудной ты какой-то,—сказал друг Крокодила,—ты и сам бы смеялся на нашем месте…
—Не знаю, может быть,—задумался Крокодил.—Но зато теперь, после того как у меня такое случилось, я ни над кем смеяться не буду. И предупреждаю: этот колокольчик… или… или кто он там… будет жить со мной».
И когда необычное принимается как благодать, оно может быть радостью, даже если «оружие пройдет душу»?
«Если птенец куда-нибудь исчезал, Крокодил волновался, искал его повсюду, спрашивал у сородичей: Птенца моего не видели? Птенец не пробегал?
А они за глаза потешались над ним без устали:
—Ну не глупо ли реветь от радости из-за того, что пигалица покрылась пухом…
—А на крыльях у этого заморыша, видите ли, перья выросли…
—Вы слышали новость? Она перемахнула через куст!
—Ах, какое событие! Крокодил от счастья всю ночь не спал!»
Не много у нас пока историй для младших о том, как родители принимают своих «особых» детей.
Есть книжка К. Окесон «Гражданин, гражданка и маленькая обезьянка», где в самой обычной семье родилась обезьянка, которую скрывали ото всех. Но однажды родители пошли с нею в зоопарк и увидели на руках у обезьяны человеческого ребенка…: Вокруг никого не было, и поменять обезьянку на младенца не составляло труда. Да, так они подумали, но сделать – не смогли, потому что поняли—им нужен свой ребенок, каким бы он ни был. И с той поры они перестали стесняться маленькой обезьянки и уже не скрывали ее от людей.
Или сказка С. Седова «Жила-была мама, и сын у нее был пингвиненок…» – о том, как родители преодолели страх и доверились тому, что говорит о себе ребенок:
« —Мама, отпусти меня, кажется, я хочу полететь.
—Что ты! Что ты!—удивилась мама.—Мы, пингвины, не умеем летать.
-А сын:
—Отпусти! Отпусти!
И вот, представьте себе положение мамы. С одной стороны безжалостный клюв папы вот-вот схватит сына и ввергнет его в ледяную пучину. А с другой—необъяснимое, пугающее желание сына взлететь… Что бы вы сделали на ее месте?.. Но имейте в виду: вам легко рассуждать. Это ведь не ваш сын.
А мама… мама… в тот ужасный момент послушала своего… ребенка. И пингвиненок действительно полетел. Ведь на самом деле он был альбатросом. Так бывает. Перепутали яйцо… Но мама об этом не знала. Она, счастливая, стояла на вершине скалы и говорила папе:
—Вот видишь, какой у нас талантливый сын. Он даже летать умеет. А уж нырять как нибудь научится. Всему свое время».
Или снова птенчик, в книжке-картинке К. Германн «Здравствуй, мама!», который случайно вылупился из яйца в медвежьих лапах:
« – Мама! – пискнул маленький непонятный зверь, высунув из яйца голову. Медведь в ужасе посмотрел на существо, внезапно оказавшееся у него в лапах».
Как объяснить ему, почему он не может быть его мамой? Пока медведь думал, смешное существо с клювом училось забираться на дерево, нырять с берега, давать отпор лису – как самый заправский медвежонок… И так ли уж важно, что птенец не большой, и не сильный, и у него нет коричневого меха?
И, к сожалению, еще меньше книг для детей о том, как принять «особого» ребенка его брату или сестре, но хотя бы есть раздел «Братья и сестры «особых» детей» на сайте «Солнечные дети» http://sunchildren.narod.ru/siblings.html
Там есть прекрасные слова об отношении к «особым» братьям/сестрам:
«Я—Старший Брат! И ни секунды не расстраивался! Это так позитивно, когда приходишь с учебы замученный, а тут сидит Дуняша (сам придумал) и улыбается во все 8 зубиков! Я прям как поспал часов 10—хватаю ее, и играть, просто нет слов! Мне не страшно сказать, что моя СЕСТРА ДАУНЁНОК! Потому что мои друзья поддержат меня и не отвернутся, и не отвернулись, всё поняли и шуточки по поводу отсталых людей перестали вспоминать! Был случай, когда я чуть ли не по фейсу преподавателю экономики съездил за оскорбление таких людей! Мы вместе, за нами сила, любите их и не сомневайтесь в них!»
И еще – стихи:
«Откуда мне было знать, что приготовил мне Господь.
Вначале я был не уверен, дар ли это.
Но скоро все мои сомнения улетучились, когда мой дух поднялся.
Дар, данный мне Богом, это моя маленькая сестренка.
Она ничего не принесла в мою жизнь, кроме радости и смеха,
а это то, в чем люди больше всего нуждаются в жизни.
Одной улыбкой или объятием она уничтожает все мои страхи.
Она сделала меня лучше, чем я был раньше».
http://sunchildren.narod.ru/twistoffate.html
А вот кое-что из напутствий, которые дают родителям братья/сестры «особых» детей:
«—быть открытыми, говорить правду;
—принять как факт то, что ребенок—особый;
—прислушиваться к «обычным» детям—обязательно слушать их, побуждать их делиться с вами».
О таком родительском пути – вместе с девятилетней Джинни – книжка П. Гудхарт «Джинни и ее дракончик», одна из восьми в серии «Мы вместе», лет десять назад положившей у нас начало целевому изданию книг об «особых» детях.
На Джинни внезапно свалилась забота о странном яйце, которое она нашла в саду. Из него вылупился дракончик Коша – в ту же ночь, когда у Джинни родился братик с синдромом Дауна. Она, не жалея трудов, выхаживала Кошу, а ее родители были настолько сбиты с ног рождением «особого» ребенка, что никак не могли разобраться в своих чувствах к нему и решить, заберут ли они его домой.
«—Джинни, – сказал папа, – с нашим ребенком не все в порядке. У него синдром Дауна. Он выглядит не так, как другие дети, и ему всегда будет труднее чему-то научиться. Ах, это так трудно объяснить!
– Ты хочешь сказать, что он умственно отсталый? – спросила Джинни.
– Да-да, вот именно, – обрадовался отец. – Я и не подозревал, что ты знаешь такие вещи.
– Конечно, знаю! У нас в школе есть один мальчик с синдромом Дауна.
– Понимаешь, Джин, мы не ожидали, что с ребенком что-то случится. К этому надо привыкнуть».
Но Джинни уже пробовала свалить заботу о своем Коше на драчливых кур, и поняла, что добром такое не кончается, и решила, что не оставит маму с папой в покое, пока брат не окажется дома.
«Они долгие годы ждали этого ребенка. Наконец, он родился, а они делают вид, будто его и на свете нет! Джинни чувствовала, что этот ребенок – ее настоящий братик.
– Мы будем вместе драться против всего света, – пообещала она малышу».
Когда дракончик чуть подрос, за ним прилетела его мама, и, как ни горько было Джинни, она отдала ей Кошу – а дома ее ждало чудо: родители привезли братика. Мама «рассказала Джинни о том, как они с отцом поднялись на Пасхальный холм и решили, что пора взять малыша домой. … когда Оуэн родился, мне хотелось только спрятаться, а теперь я словно вылупилась заново из яйца, и меня окружает иной мир, непохожий на прежний, но в котором мне все же может быть хорошо. Очень хорошо».
Из пастырского опыта: «Особые» дети могут научить другому восприятию мира, в котором больше открытости, в том числе и Богу.
А как осознают своих родителей сами «особые» дети, когда они вырастают из отрочества и пробуют понять суть отношений в семье?
Об этом – рассказ «Как я узнала, что нашим папам тоже нелегко…» из книги Ю. Кузнецовой «Выдуманный Жучок».
Папа № 1
Ночью мне захотелось пить. Мамы в кровати нет. Я – в коридор. Темно.
Вдруг в конце коридора возле вешалки слышу рыдания. Мама! Говорит по телефону и рыдает.
Ну вот, стоит на секунду уснуть, а она уже бежит жаловаться папе на свою несчастную судьбу.
—Ты хоть на своей кровати спишь! – плачет мама,—а я – на стульях. Или на Ташкиной, подростковой, с краю на одном боку. А сыр? Ты мне опять не тот сыр принёс! Я не знаю, какой, я же не видела, что там продавалось! Что значит тебе «надо выспаться»?! Перед работой? Да это счастье – ходить на обычную работу! Там можно переключиться! Что значит тебе «тоже тяжело», ты в туалет нормальный ходишь! А не в детский! Походи месяц в детский туалет и умывайся над баком с грязными пелёнками! Я на тебя тогда посмотрю!
«Пип»! Мама отключает мобильник. И тут у меня мелькает мысль: почему папе тяжело?! Он же не в больнице.
Папы № 3 и № 4
—Мамы тут, с нами. Они хоть что-то делают, чтобы нам полегчало. А папы ждут. Тяжелее всего ждать. Особенно, если сделать ничего не можешь.
—Анька, не ври! Твой же папа ждёт!
—Ой, чуть не забыла!
Аня хватает мобильник, набирает номер.
—Папа! Прости, я не вовремя? Ты на встрече?
Я фыркаю. Как из больницы можно позвонить не вовремя? Те, кто на свободе, должны всегда быть готовы с нами поговорить!
—Я быстро, пап, насчёт картины. Которую надо было в подарок твоей начальнице связать. Папочка, прости, я не успела! Уже завтра? Ой, прости-прости! Начну прямо сейчас.
У меня глаза на лоб лезут. Он, что с ума сошёл? Заставляет больную дочку вязать подарки на день рождения начальницы?
—Послушай, пап, а ей куда – на дачу? Тогда я вывяжу барашков. Они у меня классно получаются. И речку. У неё на даче есть речка? Ладно, тогда озеро и лес. А грибы она любит собирать? Я свяжу один, на всякий случай. Хорошо. Папуль, к вечеру не успею. Передай ей наши извинения, ладно? Спасибо. Ты, правда, не сердишься? Ага. Я тебя тоже. До вечера.
«Ты, правда, не сердишься?» – язвлю я,—он у вас тиран какой-то.
—Пусть он видит, что всё нормально. Что у него обычный ребёнок. Я хочу его радовать. Ему тяжело.
—Ты и есть обычный ребёнок. А тяжело только трусам!
Снова папа № 1
Как я раньше не замечала: мой папа и головой покачивает, и глаза сонные. В ногах – пакеты, а в них…
—Ой, папа! Мама же говорила, что не будет есть этот сыр, потому что…
Папа поднимает голову. В его глазах мелькает….Что? Я не понимаю, но и не думаю. Подхожу к нему близко-близко, прижимаюсь носом к носу и быстро-быстро качаю головой из стороны в сторону. Папины тёмные глаза сливаются в большую движущуюся точку. Детсадовский ещё фокус.
—Называется…
—Пьяная муха? – слабо улыбается папа.
Слова не даются мне, но я заставляю, выталкиваю их.
—Папа, мы скоро выйдем! Потерпи! Пожалуйста! Я знаю, что тебе тяжело.
Папа смотрит с недоверием.
—Правда, знаю!
В тёмных папиных глазах снова что-то мелькает, но теперь я понимаю, что – в них отражается мой Жучок, в котором загорелся зелёный огонёк. Я снимаю его с плеча и кладу на папину ладонь.
—Что это? – спрашивает папа.
– Он тебя не видит,—говорю я Жучку.
– Потому что он сейчас думает о маме,—объясняет Жучок, снова перебираясь на моё плечо.
—Не волнуйся насчёт мамы,—говорю я папе,—я за ней приглядываю. А ты ей вместо сыра лучше каких-нибудь шоколадок привези. Ей сладкое нравится в последнее время. И ещё, у тебя на работе нет начальницы, которой нужно на день рождения что-нибудь связать?»
Из пастырского опыта: «Особые» дети могут научить честности и искренности, и кроме того – благодарности, способности радоваться даже мелочам
Анна Годинер
Пастырским опытом любезно поделился о. Рафал Ченжковский ОР
