Приход

Прелат Будкевич, единственный из священников, которого казнили по приговору Московского процесса католического духовенства, был человеком среднего роста, плотного телосложения, и из всех присутствующих в зале суда более всего походил на англичанина. Составляя поверхностное суждение по цвету лица и манере держаться, можно было подумать, что у него отличное здоровье, которому всегда сопутствует свобода движений и легкость речи. На самом деле в конце жизни он страдал каким-то внутренним заболеванием, которое причиняло ему пронизывающую боль.

Вожди пролетариата в борьбе за собственные интересы обвиняют нас в том, что мы их ненавидим. Гражданин прокурор упрекает нас в том, что мы питаем к большевизму ненависть политического свойства, поскольку неспособен понять иного вида ненависти. Он не может понять, что мы ненавидим большевизм с точки зрения религии.

Князь Николай Жевахов, товарищ Обер-Прокурора Святейшего Синода:

В то время когда при Синоде созывались всякого рода комиссии по выработке законоположений о приходе под председательством архиепископов Сергия Финляндского и Стефана Курского, в то время когда Государственная Дума, в свою очередь, изощрялась в тонкостях юридических норм, способных ввести в надлежащее русло приходскую жизнь, — в это время настоятель Екатерининского костела в Петербурге, прелат Будкевич, расстрелянный большевиками в 1923 году, личным примером своим свидетельствовал, что дело Христово на земле не требует никаких юридических нормировок и писанных установок, что нравственный долг немыслимо превращать в юридическое обязательство, что единственной базой этого дела является добрая воля человека, пробуждение которой и составляет задачу пастыря.

Из воспоминаний Марии Тарвид, воспитанницы гимназии при приходе святой Екатерины, о настоятеле прихода святой Екатерины, о. Константине Будкевиче:

“Отец Будкевич заведовал нашими школами. Во дворе, который тогда принадлежал приходу, было пять школ: мужская гимназия, женская гимназия, начальная школа, ремесленное училище и элементарная школа”.