О чем вспоминают участники этого знакового события, помнят ли о нем в Польше, сложно ли было организовать многотысячный выезд россиян за границу? Об этом мы побеседовали с польским журналистом и историком Адам Хлебовичем, работающим над книгой о паломничестве советской молодежи в Ченстохову в 1991 году.
— Паломничество 1991 года стало важным событием для Католической Церкви в России. А какую роль оно сыграло в Польше? Почему Вы заинтересовались этой темой?
— Я уверен, что это была одна из самых важных поездок Иоанна Павла II в Польшу. Оба его визита 1991 года, мне кажутся очень важными. Один, состоявшийся в июне 1991 года, был первым визитом польского папы на свободную и независимую родину. Это была самая длительная из всех поездок папы в Польшу. И очень трудная! Святой Отец говорил полякам трудные, но важные, можно сказать, основополагающие вещи. Поляки принимали с трудом. Думаю, что то, что тогда говорил Иоанн Павел II, по-прежнему для нас актуально.
Вторая поездка в августе 1991 года — это Всемирный День Молодежи. Здесь, может, менее важны были слова Папы, чем присутствие миллиона юношей и девушек со всего мира. Это открыло Польшу, едва прорвавшую «железный занавес», всему миру. Это была возможность увидеть мир у себя в гостях, принять его, общаться с ним. Очень важно было присутствие стотысячной группы молодежи с Востока. Это не был молодежный лагерь в Артеке, проводившийся под надзором политических комиссаров, но спонтанная встреча людей, близких друг другу культурно, исторически и, в определенной мере, религиозно. Мне кажется, эта встреча удалась для двух сторон, и для гостей, и для хозяев.
Тогда, в 1991 году, мне, участнику этого Всемирного Дня Молодежи в Ченстохове, казалось, что я увидел новый мир! Мир дружбы, любви, веры в единого Бога. Мир, который вскоре, может через несколько лет, будет таким для всех людей! Тогда, после падения коммунистического режима, казалось, что открывается новая страница в истории этой части Европы, а может и всего мира. Почему в итоге этого не произошло? Я до сих пор задаю себе этот вопрос, и у меня нет одного простого ответа. Постоянно ищу его. Но мне кажется, что часть наследия августа 1991 года сохранилась.
Поводом для сбора воспоминаний и размышлений о том, что с нами произошло за прошедшие 20 лет, стало то, что регулярно встречаю людей, из Польши, с Востока и Запада, которые вспоминают эту встречу как нечто необыкновенное, как что-то такое, что изменило их жизнь. Я пошел этим путем и не обманулся. Люди, бывшие на Ясной Гуре в 1991 году не стали президентами, премьер-министрами, депутатами, не держат в своих руках судеб этого мира, но изменяют свою собственную судьбу. Сегодня, я думаю, что тогда, под впечатлением этой ясногурской встречи, неверно смотрел на будущее мира. Это как евреи, которые ждали политического Мессию, который должен был избавить от римской оккупации. Речь идет не о политическом освобождении мира, речь идет о душе каждого из нас!
— А русских паломников поляки помнят?
— Те, кто был на Ясной Гуре в августе 1991 года – помнят. Те, кто непосредственно общался с россиянами, с людьми с Востока, неоднократно поменяли свою жизнь и, наверное, иначе посмотрели на взаимоотношения обоих народов. Для большого числа людей это был настоящий переломный момент. До такой степени, что Восток притянул их к себе и втянул в очень близкие, сердечные отношения.
— Для многих российских паломников это была первая встреча с другой страной, с католической страной, с Папой. А какое впечатление произвели россияне на поляков?
— Первой реакцией русских было любопытство – что там происходит за западной границей. Велики были потребительские интересы: поеду, увижу, поторгую, что-нибудь куплю. В этом нет ничего странного, поляки тоже так себя вели во время своих первых встреч с капиталистическим богатым Западом. Для многих россиян, в отличие от литовцев, белорусов, украинцев, это была первая встреча с Богом. Может, пока не с Ним, а с религиозным окружением. Храмы, песнопения, иконы, литургия, духовенство, сам Папа. Но то, что более всего удивило молодых россиян – это многие тысячи верующих молодых людей. Значит можно быть молодым, модно одетым, симпатичным, образованным и верить в Бога? Верить всем сердцем, с полным посвящением. Это был шок.
Поляки очень хорошо приняли паломников с Востока, в том числе и россиян. Не было исторических предрассудков, презрительных фраз «ci Ruscy» («эти, москали»). Впрочем, это было особое время. Каждый, кто хоть немного знает историю наших народов, кто общался с россиянами (особенно в России) знал, что не народы виновны во взаимных претензиях. По правде нас объединяет гораздо больше, чем делит. У нас больше общего (язык, культура, история, вера) нежели с немцами, испанцами, не говоря уже об итальянцах.
— Сколько уже воспоминаний собрано?
— Воспоминаний, интервью собрано около 20. Думаю, будет еще 10-15. Больше всего рассказов из России, но есть и из Литвы, Латвии, Белоруссии. Будут из Казахстана и Украины.
— Какие из их самые интересные?
— Все разные и все интересные. Есть потрясающее свидетельство о. Сергея Зуева. В 1991 году нормальный русский парень, отправился в Польшу за приключениями. В Ченстохове началось его обращение. И еще при весьма трагических обстоятельствах (сумасшедший полоснул его по горлу ножом) ему явился образ Богоматери Ченстоховской. Есть очень интересная история польско-российской супружеской пары Божены и Александра Большаковых, которые познакомились на пути в Ченстохову. Есть рассказы митрополита Рижского Збигнева Станкевича, отцов Людвика Вишневского, Яцека Дудки… Как уже сказал ранее, история каждого человека заслуживает внимательного прочтения и размышления.
— Множество людей, из бывших в паломничестве, не ходит в Церковь. Есть и у Вас их воспоминания?
— К сожалению нет. Тем не менее, в собранных рассказах есть рассказы о таких людях. Очень интересна в этом контексте фраза петербурженки Мары Ивановой: «Это большая проблема, связанная с потерей своих корней большой частью российского общества».
— Успешным ли было это паломничество? Как Вы считаете?
— Церковь идет иным путем, нежели такие институции как государства, политические партии или бизнес-консорциумы. Здесь невозможно вычислить успешность: столько-то душ приобрели для нашей Церкви, имеем такую-то поддержку, рост оборотов такой-то… Этот путь трудней, дольше и до конца не ясно, когда он принесет эффект. Это как в случае о. Сергея Зуева, не знаем когда и в каких обстоятельствах в нашей душе отзовется нечто, что некогда пережили, чему свидетелями были, куда Бог нас привел. Порой это может быть легкое прикосновение, незаметное касание перышка, которое в контексте спасения и вечной жизни может иметь решающее значение.
— Организация такого паломничества вещь очень трудная. Кто этим занимался в Польше?
За год до паломничества был создан специальный комитет, который отвечал за его подготовку. Во главе его стоял о. Мариан Дуда из ченстоховской епархии. Сначала это был епархиальный комитет, потом всепольский, а затем и международный. По сути, то, что удалось подготовить это грандиозное (с точки зрения логистики) мероприятие всего за год, можно считать чудом. Нет точной статистики сколько было участников, считается что где-то между миллионом и полутора. Молодежь приехала из 85 стран мира. Это был гениальный шаг Ватикана и лично Иоанна Павла II, избравшего местом встречи Польшу. Именно тогда, когда разваливалась стена, разделявшая Восток и Запад Европы.
Не смотря на то, что Польша была гораздо беднее, чем сейчас, сегодня она не смогла бы организовать такой встречи. Сейчас все имеет свою точную цену, все сколько-то стоит. В этом году, что бы отправиться на Всемирный День Молодежи в Мадриде молодой человек должен был заплатить 2-3 тысячи злотых (примерно 20-30 тысяч рублей). Тогда, на волне энтузиазма, многое не стоило ничего, был необходим лишь труд организаторов.
Молодежь с Востока приехала в Польшу на основании приходских списков, без загранпаспортов. Для этого необходимо было получить согласие руководства СССР. И это удалось сделать! Было организовано питание, ночлеги, транспорт. Необходимо добавить, что и другая сторона, т.е. СССР, также приложила свою руку к организации, предоставив бесплатные поезда или автобусы до границы с Польшей. Оргкомитет в Ченстохове приготовил места для 650 тысяч паломников, остальных приняли у себя в домах местные жители, а это как минимум столько же! Это показывает, на сколько открыты были люди молодежи со всего мира.
— Поляки, не очень жалующие русских, были тогда очень доброжелательны и гостеприимны.
— Думаю, что решительное большинство поляков любит русских. И я, многократно бывая на Востоке (в Москве, Петербурге, Смоленске, в Сибири), никогда не встречал ничего неприятного со стороны русских. Я говорю о простых людях. Разумеется, были проблемы с чиновниками, таможенниками, но подобные проблемы испытывают и россияне.
Делит нас политика и политики, обычные люди всегда найдут общий язык, особенно потому что мы всегда можем понять друг друга без переводчика. Прошлогодняя катастрофа под Смоленском показала истинные взаимоотношения. Мы по-прежнему мало знаем друг о друге, о сегодняшнем дне наших стран. Например, моя дочка участвовала в прошлом году в поездке российской и польской молодежи в Сибирь. Одна группа изучала язык польских жителей деревни Вершина, а другая ходила по горам и собирала коллекцию минералов. Эта молодежь не имела никаких барьеров, ничего не мешало им разговаривать и сотрудничать. В этом году группа из Москвы приехала в Польшу. Вместе с поляками они ходили по горам, посетили Краков, Варшаву, Гданьск. Мне было забавно, что они разговаривали между собой по-английски. Вот бы больше таких совместных начинаний!
Тогда в 1991 году было время энтузиазма. Жалко, что за минувшие годы два наших народа, как мне кажется, сосредоточились на материальной стороне жизни, а не на духовном развитии. Наверное, восполняем бедность времен коммунизма. Экономическое развитие — вещь естественная и нормальная. Но нельзя забывать и о духовной стороне жизни. Мне кажется, что если бы мы помнили об этом, нам было бы легче понять друг друга.
— Когда выйдет Ваша книга? Будет ли она переведена на русский?
— Надеюсь, что в начале 2012 года. Работу над текстом я планирую закончить до ноября. Первоначально издательство говорило о русской версии, но потом отказалось от этой идеи. Знаю, что подобная инициатива развивается в Петербурге. Мы начали сотрудничать. Надеюсь, что удастся объединить усилия и издать книги в обеих странах.
Беседовал Михаил Фатеев
