Эта кинолента сохранила на пленке не только, ставшее легендарным, паломничество советской молодежи в Ченстохову, но и отразила настроения и чаяния того времени. Спустя 20 лет фильм смотрится с ностальгией, удивлением и неким разочарованием… Многое изменилось с тех пор. О фильме и о его судьбе мы поговорили с автором.
— Как родился замысел фильма? Почему именно о паломниках из СССР?
— Идея снять фильм появилась, когда я узнал, что папа выбрал Ченстохову местом проведения Всемирного Дня Молодежи и пригласил туда молодых людей из Европы, в том числе и Восточной. Я подумал, что Польша и Ченстохова были выбраны для того, чтобы молодежь из России, Украины, Литвы, Латвии, Эстонии, Белоруссии и других стран бывшего Советского Союза смогла с минимальными трудностями добраться на встречу с Иоанном Павлом II. Молодежь из Западной Европы путешествовала по всему миру. Молодые люди с Востока, в 1991 году, по экономическим причинами, не могли себе этого позволить. Я подумал, что Папа, организуя Всемирный День Молодежи в Ченстохове, хочет встретиться в том числе (а может и прежде всего) с молодежью из России и бывших советских республик.
Разумеется, никто из организаторов даже не предполагал, сколько молодых людей приедет с Востока. Приехало около 100 000! Это удивило всех!
Я решил снять фильм об этой молодежи, которая впервые в жизни смогла отправиться за границу и встретиться с Папой и ровесниками со всего мира. Я тоже не мог себе представить, сколько молодых людей приедет в Ченстохову! Благодаря Иоанну Павлу II, они впервые вырвались за «стену», разделявшую Западную Европу и СССР.
Я хотел показать их путь к свободе и к Богу, который был запрещен. Я хотел увидеть их мечты и проблемы, их сознание и души. Их жажду свободы, истины, веры, Бога, истинного авторитета и истинных ценностей.
— Что было самым трудным в работе над фильмом?
— Самым трудным было завоевать доверие и добиться того, чтобы ребята смогли открыться и начали рассказывать о том, что на самом деле думают и чувствуют, и что уже не надо бояться. Не смотря на то, что СССР развалился, в них было еще много от homo soveticus – человека, живущего в тоталитарной неволи. Прежде всего, это был страх и недоверие к другому человеку. Открытость и непосредственность были им чужды. Но с каждым днем в Польше и во время паломничества в Ченстохову они начинали меняться. Становились все более открытыми, радостными, свободными и улыбчивыми. Раньше они не знали, что можно снять правдивый фильм, что можно улыбаться, говорить правду и быть искренними, не опасаясь, что на следующий день они не встретиться с репрессиями властей.
— А что было самым интересным?
— Самым интересным в съемках фильма были встречи с его героями, которые с каждым днем – и это было очень заметно – становились более искренними и свободными. Мне казалось, что они находили в себе то, что потеряли в своей стране, в системе тоталитарной неволи. Их лица были все более радостными, а когда группы дошли до Ченстоховы, к Ясной Горе, и увидели молодежь со всего мира – радостную, веселую, поющую и молящуюся – они тоже начали вести себя естественно, начали радоваться и веселиться. На каждом шагу было видно, что несмотря на то, что они были материально беднее своих сверстников, их богатый жизненный опыт и опыт выживания при тоталитарном режиме выделял их среди прочих паломников. Когда Папа обратился к ним на их родном языке, они почувствовали, что они важны для него не менее, чем другие, ощутили свое достоинство, которое утратили. Наверное, впервые почувствовали себя любимыми «детьми Божьими». Я был поражен их настоящей и глубокой чуткостью и духовностью.
— Как сложилась судьба картины?
— Фильм демонстрировался на польском государственном телевидении (Telewizja Polska), и я получил множество писем со словами благодарности. Картина многократно демонстрировалась для польской молодежи, которая с большим интересом смотрела ее и восхищалась героями. Знаю, что они были впечатлены духовностью и мудростью своих российских ровесников.
Фильм посмотрел и папа Иоанн Павел II. Я был у него на частной аудиенции. Понтифик сказал, что фильм ему понравился, и он находится под большим впечатлением от молодых людей, задействованных в фильме. Он рассказал, что их высказывания были
очень искренними, красивыми и очень тронули его.
— Я слышал, что была идея снять фильм-продолжение «Дорога -2»… Вроде бы даже приезжали в Петербург, брали интервью у участников первого фильма. Знаете ли Вы об их дальнейшей судьбе?
— К сожалению, фильм «Дорога – 2» не был реализован. Я не знаю дальнейших судеб героев фильма, о чем очень жалею. Было бы здорово встретить их по прошествии 20 лет. Интересно, как они живут, чем занимаются в современном мире, который не имеет ничего общего с прежней эпохой? Впрочем, сейчас перед молодежью, да и вообще перед всеми, стоят другие опасности, порабощение иного рода. Актуальны ли для них ценности, о которых они говорили тогда? Важны ли они для них в мире, где эти ценности все чаще высмеиваются и критикуются?
— Что было после фильма «Дорога»?
— После 1991 года я снял около ста документальных фильмов и 6 телеспектаклей, которые, по сути, ничем не отличаются от художественных фильмов. Отличие лишь в меньшем, по сравнению с «большим кадром», бюджете и демонстрации их лишь по телевидению и в DVD релизах. Среди моих документальных фильмов несколько десятков о папе Иоанне Павле II. Есть фильмы об известных священнослужителях, например, об отце Ежи Попелушко, Примасе Польши кардинале Стефане Вышинском, кардинале Казимире Свёнтке. Есть фильмы о знаменитых польских писателях и оппозиционерах.
Если говорить о фильмах, связанных с Россией, то я снял киноленту о российском историке, жившем в Париже — Михаиле Геллере и о солдатах Советской армии, возвращающихся из ГДР в 1994 году. Они ехали в Россию через Польшу на старых, подержанных машинах, которые купили в последние дни жизни в Германии. Также я снял фильм об отце Людвиге Вишневском, который в 90-е годы служил в храме святой Екатерины Александрийской в Петербурге. Именно он привез молодых россиян в Ченстохову на Всемирный День Молодежи в 1991 году. Этот фильм повествует о его пастырском служении в Польше и России. В 2007 году я снял фильм о польском профессоре экономики, единственном уцелевшем в Катыни. Прямо перед катынским лесом офицеры НКВД вытащили его из строя, идущего на расстрел. Он попал в тюрьму на Лубянке, а потом в лагерь. Он был единственным, кто видел место, куда отправили его приятелей, но не знал, что через несколько минут они будут расстреляны…
— Спасибо большое!
Беседовал Михаил Фатеев
