Так сложилось, что в этом году, насморк у меня открылся в день ухода на покой Бенедикта XVI-го. У нас как-то ужасно потеплело (два градуса тепла, и это в середине февраля), в Риме молнии бьют в базилику Святого Петра, а в Париже обнаженнные девушки звонят в Соборе Парижской Богоматери в колокола. Ну чем не конец света! И еще: очень много, много спекуляций на тему что будет дальше. Что будет с Церковью?
Не знаю почему, но мы все достаточно редко вспоминаем, что Церковь — это не только иерархия (и она является неотъемлемой частью Церкви), но прежде всего община верных, или как говорили в первые века христианства “община святых”, община “крещеных”. Проще говоря Церковь — это мы все, кто являемся частью Тела Христова.
Конечно же Папы, кардиналы или архиепископы, священники и диаконы нас вдохновляют (я хотя бы на это надеюсь) или разочаровывают (чего хотелось бы, по крайней мере, избежать).
Но ведь, серьезно говоря, не они определяют самую особую глубину нашего бытия. Его определяет наш личный опыт единения с Богом в молитве и опыт братского (человеческого) общения с ближним. И в этом общении Иисус Христос напоминает нам постоянно, словами Евангелия, что по нашей любви все определят и признают нас Его учениками.
“По любви” — это одно из самых таинственных выражений, сравнимое разве как с “велика тайна нашей веры”. Кто точно знает, что это такое? Мне кажется, что это созерцание другого, как огромного мира, который явлен мне как Дар, но на который у меня нет прав. Это признание, что жизнь каждого, вне зависимости от цвета кожи, языка или исповеданий — религиозных или светских -, должна быть защищена от первого до последнего дня. Это дар собственного времени и бытия, чтобы помочь другому возрасти в человечности, учитывая именно время необходимое другому, а это значит великое терпение.
Обычно мы задумываемся обо всем этом когда несчастия вдруг обрушиваются на нашу голову. Я же обычно думаю об этом когда у меня насморк. Чего дожидаться самого крайнего то?
о. Эдуард Шатов, АА
