Есть святые, которые известны почти всем, их имя на слуху, а их национальная принадлежность, если можно так выразиться, хотя и не является главным фактором для их святости, однако, она известна также тем, кто хотя бы что-то слышал об этом святом. Так мы знаем, что на святом Августине лежит печать африканского темперамента, святой Франциск родом из Италии, святую Терезу младенца Иисуса подарила нам Франция, святой Максимилиан отважный поляк, святой Сергий Радонежский величайший подвижник Руси…
Я никогда особенно не задумывалась и не приближала к себе того или иного святого, хотя с “Портретами святых” (1) познакомилась давно (с этой книгой знакомы, наверное, почти все молодые католики в России). Исключением, пожалуй, для меня был Франциск, о философии (sic!) которого мне пришлось писать в последнем классе школы небольшую письменную работу (получившую признание и даже какой-то диплом), а со святым Августином епископом Гиппонским связана целиком и полностью моя профессиональная и научная работа. А где же святой для души?
Таким святым для меня оказался Антонио Мария Кларет. О его существовании я особенно не задумывалась, а имя отцов-кларетинов у меня скорее ассоциировалось с лекарством, которое очень часто приходилось давать моему сыну в борьбе с аллергией. К биографии Антонио Кларета я проявила некоторый интерес скорее случайно, посетив однажды Дом отцов-кларетинов в Петербурге, в часовне которых я обратила внимание на икону, изображающую этого святого, а кроме того, в молитве во время вечерни меня поразило перечисление поименно усопших кларетинов, день смерти которых приходился на тот день (я не могла решить: кларетины всех помнят, потому что их так мало, или потому что они так любят друг друга, что помнят о каждом в своей конгрегации, начиная со времени её основания…).
Так, заинтересовавшись Кларетом, я решила прочесть книгу “Бедный путник” (очень мудро, что при входе в Дом кларетинов, тебе ненавязчиво предлагается литература об их основателе) (2). Эта книга не претендует на какой-то образец с художественной или литературной точки зрения рассказа о жизни святого. Она была мне интересна своей простотой и лаконичностью, но главное, что я смогла прочитать многочисленные отрывки из Автобиографии Кларета, поскольку мне хотелось через собственные слова святого Антонио Кларета ближе и лучше познакомиться с ним. Первое, что меня поразило, это душевная простота и искренность, которыми пронизаны строки его Автобиографии.
Волею случая, я оказалась на Мессе, заключающей духовные упражнения отцов-кларетинов, готовившихся к празднику своей конгрегации — 24 октября — дню св. Антонио Мария Кларета. После чтения Евангелия отцы вслух размышляли о том, что нового смогли для себя почерпнуть из Автобиографии отца-основателя. Потом спросили меня. Я очень смутилась от такой чести, и лишь смогла тихо пролепетать, что “для меня стало одним святым больше, которого люблю”. Теперь попытаюсь сформулировать то, что побоялась тогда произнести вслух.
В личности Кларета меня особенно привлекают три момента, которые, как мне кажется, очень могли бы сочетаться с тем, что, если бы Кларет жил сегодня, он вполне мог бы посвятить себя и миссии в России… Итак, во-первых, я воспринимаю Кларета вне его национальности. Безусловно, на формирование его личности повлияли условия и политическая ситуация, сложившаяся в Испании в начале XIX века, в которой он родился, рос и искал своё призвание (политическая нестабильность, войны, незащищённость почти всех слоёв населения, гонения на Церковь и преследование духовенства…). Но человек сам по себе был для отца Кларета важнее, чем его положение: он был одинаково прост с нищим на дороге и с королевой, для которой на долгие годы стал духовником; отсюда и его горячее чувство своего миссионерского призвания: “самая необходимая для миссионера добродетель — любовь. Он должен любить Бога, Иисуса Христа, Пречистую Деву Марию и ближних своих… (Авт. № 438) О, мой ближний! Я люблю тебя по тысяче причин. Я люблю тебя потому, что Бог хочет, чтобы я тебя любил. Я люблю тебя потому, что ты — создание Божие, его подобие и предназначение для жизни небесной… (Авт. № 448)”. Мне кажется, такое чувство любви к ближнему очень важно для человека, избравшего миссионерский путь, путь распространения Слова Божия, особенно там, где для этого встречаются наибольшие трудности и препятствия. Лично для меня важно, что Кларет был открыт и обращён ко всем людям в равной степени одинаково, не подчеркивая никоим образом их национальную или расовую принадлежность. Он был открыт всем без исключения, и в простоте его открытости, на мой взгляд, кроется одна из характерных черт конгрегации, основанной им.
Второй момент, который мне бы хотелось подчеркнуть, это невероятная скромность отца Антонио Кларета. Очень смиренный, очень скромный, очень простой человек, он брал с собой только самое необходимое, отправляясь в путь (Авт. № 457-363); он доверял своим братьям настолько, что они именуются сооснователями его конгрегации; он оставался верным своим идеалам проповеди Слова Божия простому народу (3), несмотря на многолетнюю занятость при дворе (и при этом, оставаясь вне политики!), где только такие его качества как смирение и скромность помогли остаться до конца тем верным духовником, в котором нуждалась королева. Простота, скромность и смирение Кларета подчеркивают такие же качества, свойственные братьям его конгрегации: важно и необходимо просто быть с людьми, неся Слово Божие каждому отдельно взятому жаждущему независимо от его национальности, положения, образования, профессии, устроенности, мироощущения…
В-третьих, мне очень близок его дар отцовства, его талант хорошего исповедника и духовника, творивший, можно сказать, чудеса, когда отцу Кларету удавалось собирать тысячи людей слушать свои проповеди, после которых эти же тысячи выстраивались в очередь к его исповедальне. “…И вот я слышу голос, который говорит мне: “Человеку нужно, чтобы рядом был кто-то, кто объяснил бы ему суть, который научил бы его, направлял бы его добродетели, обновил бы его сердце; помог бы ему осознать своё достоинство и свои права. Многого можно достичь при помощи слова…” (Авт. № 449)”. Слава отца Кларета как замечательного исповедника, которому можно доверять, достигла королевского двора, так что сама королева попросила его стать своим духовным отцом более чем на 10 лет!
Я могла бы начать сравнивать политическую ситуацию, например, в России и Испании, но, говоря о том, что отец Кларет, по моему мнению, скорее вненационален, я только хочу подчеркнуть, что в нём одинаково нуждаются народы Европы и Азии, Америки и Африки… Я не хочу говорить об ортодоксальности России или подчеркивать её православность, ведь на “многосотеннокилометровых” российских пространствах гибнут люди от духовного голода и жажды, от незнания и неверия, от отсутствия огня, светом которого могли бы быть озарены сотни сердец, незнающих любви и добра, Евангельского Слова и надежды на спасение…
Ирина Галынина
