На самом деле, в России некоторое время тому назад стали возрождаться скаутские организации, многие из них — при православных приходах и по образцу тех, что существовали до революции. Нужны ли нам католические скауты? Найдутся ли среди нашей католической молодежи желающие участвовать в подобной внутрицерковной активности, обычной в Европе и крепко забытой у нас? Сколько их будет? Иногда сама жизнь без долгих объяснений предлагает ответы на многие вопросы.
В прошлое воскресенье, 22 июля, в сосновом лесу на берегу Финского залива, в ста километрах к северу от Петербурга, служили Мессу на французском языке. Согласитесь, это необычно. В этом лесу две недели прожили в палатках двадцать девушек-скаутов из Версаля. Лагерь был совместным с группой петербургских православных девушек-”разведчиков”. Русские скауты происходят от английских, и многое у них и француженок организовано по-разному. Тем интереснее было узнать друг друга получше.
\
Звук всамделишного рога, сзывающего на молитву; необструганные сосновые престол и кресло предстоятеля, сидящие рядом на бревнышках искусанные насмерть комарами девочки в трогательной униформе, и — рядом с алтарем — одна из них со знаменем, в белых перчатках, предельно серьезно салютующая насаженным на такую же сосновую палку полотнищем при чтении Евангелия и во время Пресуществления… Такое заставляет вспомнить о Жанне Д’Арк, а не о пионерском лагере.
Они сидят в нашем лесу с дождем и комарами, смешно называют себя “тиграми”, “белками” и “фрегатами” (это которые птицы), живут по восемь человек в одной палатке, не понимают по-русски, но в своей проповеди отец Иакинф не зря сказал этим девочкам: “Каждая из вас призвана быть свидетелем единства, если вы будете помнить о том, что каждая из вас — образ Христа Воскресшего”. И, кажется, всякий из нас, вспоминая себя в пору искренности и честной веры, понимает, о чем идет речь.
