На первой странице Нового Завета нам открывается длинный список имен. Если говорить точнее, список содержит 42 имени. Они нам мало известны, за исключением некоторых. Может случиться, что мы останавливаемся на этом тексте и задаем себе вопрос: какой смысл у этого перечисления, ведь в Священном Писании нет бессмысленных или неважных страниц. В Библии всё говорит нам о любви Бога к человеку, о Его спасительном действии ради нас, значит и родословие Иисуса является свидетельством Его Промысла.
Более того, не только имена, которые мы встречаем в начале Евангелия от Матфея, обладают глубоким смыслом, но и сама структура длинного родословия подчеркивает этот смысл. Евангелист представляет 3 раза по 14 имен, точнее 3 раза по 7 + 7. Числа 3 и 7 в Библии обозначают полноту, а 2 раза 7 еще более подчеркивает это. Кроме того, евреи записывают числа буквами, и 14 – это сумма букв в имени Давид (4-6-4), что говорит о том, что Иисус действительно является потомком Давида. И это еще не всё. Структура 7+7 (от патриархов до царя Давида); 7+7 (от царя Давида до вавилонского плена); 7+7 (от вавилонского плена до Иисуса) – шесть раз семь на апокалиптическом языке означает дополнение истории. Рождение Иисуса – это конец шестого дня несовершенства и начало конца истории, что является знамением абсолютной полноты.
Итак, Матфей хочет показать нам, что рождение Иисуса, как новое творение, укоренено в истории спасения. Иисус Христос является новым Адамом и чрево Марии — новой девственной землёй (ср. Мф 1,18.21), из которой Дух Божий создаёт родоначальника нового человечества. Поэтому самое начало Евангелия, его заглавие в греческом тексте — «Книга происхождения Иисуса Христа Сына Давида Сына Авраама» (Мф 1, 1) — очень похоже на итог первого рассказа о сотворении в Книги Бытия и на начало родословия Адама в 5 главе той же книги. В Книге Бытия в греческом переводе встречаем слова: «Это книга происхождения неба и земли» (Быт 2, 4) и «Это книга происхождения человека в день, когда Бог сотворил Адама, Он сотворил его по образу Божию» (Быт 5, 1).
В этом смысле Матфей показывает вселенскую перспективу, но, поскольку Евангелие пишется в первую очередь для евреев, он, однако, начинает свое родословие с Авраама, отца израильского народа, чтобы доказать, во-первых, что Иисус принадлежит к избранному народу, т.е. является «сыном Давида, сына Авраама» (1,1); во-вторых, чтобы оправдать особый статус Иисуса как Мессии из рода Давида, в-третьих, чтобы представить Иисуса как вершину и синтез истории Ветхого Завета.
Из текста видно, что Бог осуществляет свой замысел спасения для человека непредсказуемыми и таинственными путями. Родословие Иисуса показывает то, что Бог прерывает естественный ритм поколений. И вот как. В еврейских родословиях всегда встречаются только имена отцов и их первенцев: «Авраам родил Исаака, Исаак родил же Иакова,..». О матерях в них нет ни слова. В родословии Иисуса, напротив, мы встречаем неординарное присутствие 5 женщин, 5 матерей. И возникает вопрос – почему? Кроме того, когда доходит до рождения Иисуса, обычная последовательность родословия вновь прерывается. Иосиф, сын Иакова, не родил никого. Хотя он был мужем Марии, Матери Иисуса, Матфей утверждает, и позже мы остановимся на этом, что сын Марии был зачат девственным образом и родился при содействии не мужа, а Святого Духа.
Пять женщин, которые прерывают структуру родословия и делают его неординарным, без сомнения включены с особым намерением. Это Фамарь, Рахав, Руфь, Вирсавия и Мария, Мать Иисуса. Впрочем, и история этих пяти женщин не ординарна. Фамарь после смерти мужа Ира, сына Иуды, поскольку у них не было потомков, по закону левирата стала женой младшего брата Ира Онана, который, однако, не хотел ей дать потомства. За это Бог наказал его смертью. У свекра Иуды был еще один сын, Шел, но он не хотел женить его на Фамари, поскольку он считал, что именно она виновата в смерти двух его сыновей. Итак, Фамарь, добиваясь своих прав, переоделась в блудницу и зачала с Иудой, самым близким родственником своего мужа, двух сыновей (ср. Быт 38). Рахав была блудницей из Иерихона, единственная из хананейев, которая помогла разведчикам Иисуса Навина (ср. Ис Нав 2; 6). Руфи посвящена целая книга Библии. Она была моавитянкой и соединилась с народом израильским через замужество. Вирсавия названа Матфеем просто «бывшая за Уриею», стала женою Давида после того, как тот приказал погубить ее мужа (2 Цар 11-12). О Марии, Матери Иисуса, мы знаем, что она соединилась с родом Давида через своего мужа Иосифа.
Экзегеты пытались найти у этих женщин, включённых в родословие, нечто общее, по крайней мере, у первых четырёх. Некоторые отмечают, что они иностранки, и что это прелюдия вселенского измерения истории спасения. Действительно, тот факт, что у династии Давида также есть иностранные корни, более того, бабушка отца царя Давида не просто иностранка, а моавитянка, то есть из народа, традиционно настроенного против Израиля, смущал уже современников великого царя и тех, кто на протяжении веков забыл, что Авраам не только отец израильского народа, ведь о нем сказано: «благословятся в тебе все племена земные» (Быт 12, 3). Итак, призвание Израиля заключается в том, чтобы разделить дар спасения, который Бог готовит для каждого человека, всем народам. Закрытость перед другими, напротив, приводит народ к погибели. Это подтверждает и хананейка Рахав, которая услышав о том, что Бог сделал для Израиля (ср. Ис Нав 2, 9-11), как Авраам поверила Ему и предпочла Бога своему народу. Вот почему ее вера восхваляется в Послании к евреям (ср. Евр 11, 31). Однако, то, что они иностранки, и что это важно в перспективе спасения, можно с уверенностью утверждать только о Руфи и Рахави. Фамарь, напротив, не является иностранкой, она Арамейка. Вирсавия была дочерью Елифелета (ср. 2 Цар 23, 34), одного из приближённых царя Давида, и считалась иностранкой, потому что вышла замуж за Урию Хетеянина, то есть иностранца.
Другие, вслед за св. Иеронимом, хотят найти общую черту в их греховном или нелегитимном сексуальном поведении, поскольку это предвозвещает спасение от греха Иисусом. Но этого мы точно не можем сказать о Руфи, также Фамарь и Вирсавию сложно упрекать в этом в контексте патриархального общества того времени. Некоторые раввинские комментарии считают, что Рахав не была блудницей, что она была хозяйкой постоялого двора, но на самом деле это не так существенно.
Третья интерпретация говорит о том, что все они совершили поступки, очень важные для судьбы Израильского народа. Но, можно возразить против такого толкования, задавшись вопросом, почему тогда мы не находим в родословии великих «матерей Израиля», таких как Сара, Ревека, Рахиль, Лия. Некоторые экзегеты отмечают, что через этих женщин Бог исполняет свои обещания, без Фамари не было бы Фареса, носителя обетований (ср. Руфь 4,18-22), без Руфи не было бы Давида, без Вирсавии Соломона, без Рахав израильтяне не могли бы завоевать землю обетования. И, наконец, через Марию, в Ее Сыне, в полноте исполняются обещания: «Ибо все обетования Божии в Нем „да ” и в Нем „аминь”» (2 Кор 1, 20).
Может быть, самая удачная интерпретация – это некая «неправильность» или «отступление от нормы». Каждая из этих женщин каким-то образом готовит необычайное рождение Иисуса, описанное в Мф 1, 18-25. В контексте родословия и его строгой структуры – «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова,…» и трех частей родословия по 14 имен, четыре женщины готовят почву для самого исключительного события, в котором приняла участие Мария и автором которого является Святой Дух – девственного зачатия и рождения Иисуса. Мария ни в чем не может сравниться с этими женщинами, ее материнство в высшей степени уникально.
Итак, в стихе 16 евангелист Матфей утверждает: «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос». Смотря на предыдущие формулировки в родословии, эта последняя включает в себя утверждение, что у Иисуса нет земного отца. Иисус является Сыном Божьим. Матфей удостоверяет нас в этом также говоря, что Мария является женой Иосифа и Иосиф ее мужем, но не говорит, что Иосиф является отцом Иисуса. Вот почему Иосиф единственный мужчина в родословии, о котором не сказано, что он родил кого-то. В продолжении, в Мф 2,13-23 евангелист еще трижды подтверждает это, говоря, что он «взял Младенца и Матерь Его». Кроме того, в греческом тексте мы видим также, что вместо активной формы глагола «родил» (egennēsen), как в случае предыдущих рождений, используется пассивная форма «был рожден» (egennēthē). Речь идет о passivum divinum («божественный страдательный залог»), в котором кроется настоящий Отец Иисуса, Бог. Матфей опосредованно утверждает, что отец Иисуса – Бог, также, приписывая Богу слова: «Из Египта воззвал Я Сына Моего» (2,15); «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (3,17).
Девственное зачатие Иисуса объясняется постоянным упоминанием Святого Духа: «Она имеет во чреве от Духа Святаго…, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго» (1, 18.20). В стихе 22 Матфей утверждает, что девственное зачатие Иисуса является знамением исполнения Писания. Конкретно здесь речь идет о стихе, взятом из Книги пророка Исаии: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Эммануил, что значит: с нами Бог» (7,14). Пророк Исаия в своем пророчестве думает не о девственном зачатии младенца, но о рождении царя Езекии, мудрое правление которого показало действительно, что Бог верен Израильскому народу, что Он Эммануил: с нами Бог (ср. Ис 8,10). «Дева», о которой идет речь, в еврейском тексте молодая девушка (‘alma), которая возможно в момент пророчества была еще девой. Но пророк точно подразумевает естественный способ зачатия младенца, о котором говорит. В греческом переводе текста (LXX) мы находим слово hē parthenos, которое обозначает либо деву либо молодою девушку, но для первых христиан слово имело однозначно значение девы, так как этот ветхозаветный стих служил для подтверждения девственного зачатия Иисуса и их веры в такое зачатие. Итак, Матфей, интерпретируя Ис 7, 14 в мессианском и мариологическом смысле, считает, что Иисус особенный младенец.
Ссылка на пророка Исаию служит и тому, чтобы «доказать» происхождение Иисуса от рода Давида. И здесь мы еще раз должны удивиться и поразмышлять над логикой Бога. Сам евангелист Матфей, верный Преданию Церкви, свидетельствует о том, что Иисус был сыном Иосифа только по закону. Наверное, никто кроме Иосифа с Марией, не знал, как произошло зачатие Иисуса, поэтому люди считали, что Иисус является сыном Иосифа, который был из рода Давида. Итак, для своих соотечественников Иисус является потомком Давида, от которого по пророчеству пророка Нафана должен произойти Мессия (ср. 2Цар 7, 5-6). Но на самом деле это не так. Матфей, настаивая на девственном зачатии Иисуса, отстаивает истину, известную в первой Церкви. Но кажется, что, отрицая отцовство Иосифа, он попутно отрицает и мессианство Иисуса. На самом же деле евангелист отрицает неправильное понимание мессианства. Мессианство Иисуса он основывает на другом фундаменте и объясняет его не в свете своих ожиданий, а в свете событий, автор которых Бог, верный своему замыслу спасения. Он без содействия земного отца сделал Марию Матерью Мессии. Итак, Иисус, несмотря на то, что Он только опосредованно из рода Давида, как Еммануил-Езекия во время сиро-ефрамитской войны, гарантирует продолжение рода и дома Давида, его стабильность. Дом Давида – это сейчас не нечто, связанное узами кровного сродства, дом Давида сейчас Церковь. Ее глава Царь, и Мать конечно обязательно должна быть Царицей. Этим Матфей свидетельствует о почитании Марии среди первых христиан.
Концепция девственного зачатия Иисуса, без сомнений, основана на опыте Пасхи и Воскресения Иисуса. Мы не можем опереться ни на какое другое свидетельство или опыт, чтобы утверждать это. В Деяниях апостолов мы читаем: «Обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса, как и во втором псалме написано: Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (Деян 13, 32-33). В Иисусе и с Него начинается новое родословие, в которое вписан каждый христианин. С крещением мы становимся детьми небесного Отца. Во Христе история достигла полноты времен (ср. Гал 4,4) и человечество полноты благодати (ср. Ин 1, 14), через которую каждый имеет доступ к Богу Отцу (ср. Еф 3, 11).
c. Аленка Арко comloy
